Золушка за 80 - стр. 9
– Травяной чай, – сама себе пробормотала под нос, заваривая всё это богатство.
Травяной чай – это даже хорошо – полезно для кожи и сосудов.
Через пятнадцать минут серебряный поднос был сервирован тарелками с пышным омлетом, заварочным чайником и стопкой кружек.
– Давайте я вам помогу, – вызвался слуга, тяжело поднимаясь со своего места и бросая тоскливый взгляд на недоеденную порцию омлета.
Я улыбнулась.
– Том, я сама понесу поднос, но буду благодарна, если ты будешь открывать для меня двери. Ведь они такие тяжёлые!
Мужчина гордо приосанился и поковылял на выход. А я вздохнула с облегчением. Боюсь, если бы он настоял на своём, то мачеха с сёстрами не скоро бы увидели свой завтрак – руки у слуги дрожали знатно.
Мы прошли несколько залов, и передо мной распахнулись последние двери.
– Спасибо, Том, – поблагодарила я, – а теперь возвращайся на кухню и закончи свой завтрак, я останусь со своей семьёй.
Сбитый с толку мужчина суетливо поклонился, затем кивнул, снова поклонился и, наконец, одарив меня недоуменным взглядом, прикрыл дверь, отрезая меня от коридора.
Я развернулась вместе с подносом и наткнулась на три ошарашенных взгляда.
– С добрым утром, – улыбнулась своей новой семье. Единственной в этом мире, – а вот и завтрак.
– Маменька, она всё же умом тронулась? – смотря на меня с опаской, уточнила рыжеволосая Анастасия.
Вторая сестра, я так понимаю, Дризелла – сестра-близнец рыжульки, только волосы у неё были черными, словно вороново крыло, смотрела настороженно, нахохлившись, словно мокрый воробей.
Игнорируя вопрос, который предназначался не мне, я водрузила поднос на стол и села на ближайший стул.
– Приятного аппетита, матушка. Сестры, – одарила я их всех вежливой улыбкой.
Глаза женщины вспыхнули гневом.
– Не знаю, что это за игра, Мариэлла, но прекрати. Встань и обслужи нас, как полагается.
Я посмотрела на женщину серьёзно.
– Мадам, я приготовила завтрак. Я его принесла. Пожелала вам приятного аппетита. И, как вы заметили, послушала вашего наказа и не поставила перед собой порции. Но то, что вы просите сейчас, это работа слуг. Я же – ваша падчерица.
Я сознательно не сказала слово дочь, чтобы обозначить, что не стремлюсь занять место её детей, они и так, наверняка, тяжело переживали, что стали не единственными детьми в семье.
– Ты нам никто! – прошипела Дризелла, смотря на меня вызывающе. – После твоих мерзких слов, которыми ты шантажировала нас в карете; после того, как украла мое платье; после того, как пообещала наговорить про каждую из нас принцу гадостей, ты смеешь вести себя как ни в чем не бывало?!