Золушка в шоколаде - стр. 39
Мячину хорошо знали сотрудницы ломбардов и скупок, звонили ей, если какая-нибудь очередная старушка не выкупала камею или сережки с настоящим жемчугом.
Ирина Львовна не могла объяснить, почему она впадает в восторг, перебирая чужие украшения, отчего ее тянет к вещам с историей. Страсть, как правило, нелогична, а у Мячиной была именно страсть.
С наступлением «демократии» Ирина Львовна пристроилась в один из медицинских кооперативов, бросила гинекологию, занялась администраторством.
Желание скупать ювелирку у нее осталось, но с каждым годом делать это становилось все трудней. Интеллигентные арбатские старушки, способные отдать роскошное ожерелье за пару сотен, вымерли, а их дети хорошо разбирались в оставшихся от бабулек ценностях. Количество ломбардов и скупок увеличилось, приветливых, некогда сидевших в окошках Танечек и Светочек, с готовностью звонивших потенциальным клиентам с сообщением в поступившем раритете, сменили девушки и юноши с цепким взором. Такие не станут работать осведомителем за коробочку конфет.
А еще пришла мода на винтаж, и Ирина Львовна совсем приуныла. Радовать себя новым приобретением теперь приходилось до обидного редко. Не хватало денег, но, главное, не было интересных украшений.
Однажды Ирина Львовна вышла из очередной скупки в горьком разочаровании. Через неделю был ее день рождения, хотелось купить себе подарок, но ничего достойного не находилось.
– Мадам, – окликнул ее молодой парень, – я могу вам помочь!
– В чем же? – скривилась Мячина.
– Я готов на все, – заявил юноша.
Ирина Львовна хмыкнула:
– Любезнейший, мне проституты без надобности.
– Бабушка, – оскалился незнакомец, – с тобой у меня и за миллион рублей ничего не получится!
Мячина задохнулась от возмущения.
– Че, не сдала сережки? – вдруг спросил жиголо, уставившись на ее уши.
– Молодой человек, – дернулась Ирина Львовна, – вы с ума сошли?
– Эх, бабуся, – развязно ответил хам, – ты ничего плохого не сделала, кушать всем охота, не стесняйся. Лучше порадуйся – повезло тебе сегодня. Слушай сюда. В этой скупке чистые суки сидят, халявщики жадные.
– Мысль выражена грубо, но суть верна, – кивнула Мячина.
– Пошел разговорчик! – обрадовался юноша. – Тебе ведь тут за сережки наверняка копейки предложили?
Тут до Ирины Львовны дошло: перед ней либо начинающий ювелир, либо скупщик-частник.
– И какова цена? – улыбнулась Мячина.
– Начало двадцатого века, – деловито принялся загибать пальцы парнишка, – серебро, изумруды… В скупке ерунду получишь, камни в счет не пойдут, лишь за металл отслюнят, а я дам нормально. Покупатель есть, для дочери такие ищет.