#Zолушка в постель - стр. 42
Сумочек, пакетов и коробок столько, что ими завалена вся вторая часть комнаты. Причем сначала водитель явно старался, аккуратно расставляя все на столике и креслах, а вот потом уже бросал все сверху и совсем из последних сил тащил книжки – их он положил на кровать. Я тоже понятия не имею, в каком из этих пакетиков что, беру ближайший, обнаруживаю в нем белое, в голубую полоску, платье-рубашку, и решаю, что сойдет.
Платье отличное, из плотного хлопка, совсем не облегает, но сидит очень хорошо. Я закатываю рукава до локтя, собираю волосы в высокий хвост и, спустя некоторое время, нахожу балетки. Новая Анна Калинина, смотрящая из зеркала, мне нравится.
Крестовские ужинают в столовой – большом зале, смежным с тем, где я в первый день уснула. Стол, рассчитанный как минимум на десяток человек, смотрится пустым. Во главе сидит Игорь, по его праву руку – Серж, а напротив с хмурым видом ковыряются в тарелке Алекс и Крис. Приборы для меня стоят рядом с Сергеем.
– Добрый вечер, – здороваюсь я, – приятного аппетита.
Серж, не отрываясь от мяса, машет мне ножом, Игорь едва заметно кивает. Алекс игнорирует, словно меня здесь нет, а вот Крис…
Крис обжигает меня ненавидящим взглядом и резко встает, едва я подхожу к столу.
– Я наелась. – Голос у нее такой ледяной, что мне не по себе.
– Сидеть, – рычит Игорь, и я невольно подчиняюсь, хотя рычит он не на меня.
– Я не буду есть за одним столом с ней!
– Можешь не есть, но сидеть будешь, пока я не разрешу уйти. Напомнить, куда я обещал тебя отправить жить, если будешь меня бесить? Однушка в Вишневинках тебя ждет, перспективный микрорайон, новый, на стенах в подъезде, наверное, даже слово «хуй» еще не нарисовали. Сколько там сейчас стипендия? Две пятьсот повышенная? Ты, конечно, на повышенную не тянешь, но так и быть, докину до социального максимума.
Красная от злости, Крис медленно опускается на стул.
– Что ж, вновь знакомлю. Это Анна Калинина, с этого дня она будет жить в этом доме. Любить не прошу, но жаловаться не позволю. Я не жду, что вы станете дружной семьей, но рассчитываю, что этот дом обойдется без свар и скандалов.
«Иначе выпорю», – совершенно не к месту приходит в голову.
– Анна проживет здесь пять лет. Затем получит свое наследство и будет вольна им распоряжаться. Пока же все ее расходы оплачиваю я. Поясняю, что это значит. Если в порыве бессильной злобушки кто-нибудь из вас решит сделать ей гадость, поцарапать машину или что-то такое, то считайте, что на бабки вы подставили меня. Один раз я, может, и прощу, а вот второй… Вишневинки и стипендия. Всем ясно?