Размер шрифта
-
+

#Zолушка в постель - стр. 1

В оформлении обложки использованы материалы автора Forewer, по стандартной (коммерческой Royalty-free) лицензии сайта https://ru.depositphotos.com

https://ru.depositphotos.com/7196106/stock-illustration-high-heel-shoes-from-beautiful.html

Глава первая

Папа нередко называл меня звездным ветром. За веселый характер, за синие глаза и любовь к блесткам. О, я просто обожала эти маленькие, сверкающие частички. Они казались приветом из другого мира. Благополучного, сытого, счастливого. Там, где дети носили сверкающие платья, все было иначе, нежели у нас. Но несмотря на все трудности, я любила это прозвище и особенно интонацию, с которой его произносил отец. Ласково и тепло.

Уже больше года никто меня так не называл.

Воспоминания, как всегда, накатывают не вовремя. За рулем или пока красишь ресницы. Или когда драишь унитаз в очередном, кажется, десятом по счету, гостиничном номере.

Я трясу головой, чтобы избавиться от накатившей тоски и иду к тележке за одноразовым шампунем и щетками. Номер блестит, но кому есть до этого дело? Я даже не знаю, заедет ли кто-то сюда сегодня. В голове лишь мысли о том, что вот-вот закончится смена, и я упаду в постель без задних ног. О, блаженствует тот, у кого впереди выходной!

– Аня… – слышу я из коридора и узнаю голос Анзурат – еще одной горничной.

Она держится за живот и морщится, будто от боли. Хмурюсь.

– Тебе плохо?

– Да, что-то желудок болит.

Вздыхаю: Анзурат начисто игнорирует все мои попытки объяснить, к чему ведет плохое питание. Я знаю, что она отправляет деньги старенькой маме, но все равно злюсь, потому что теперь мне придется убирать и ее номера.

– Мне остался только люкс, – говорит она. – Поможешь? Смену пополам.

Снова вздыхаю, но знаю, что соглашусь. Не отправлять же ее работать больную, да и лишняя копеечка не помешает. Хоть она и в прямом смысле копеечка, ведь Анзурат платят еще меньше, чем мне.

Налицо дискриминация – думаю я, поднимаясь на двадцать пятый этаж, к люксам и студиям. В огромном штате горничных большинство – приезжие. Такие, как Анзурат, берущиеся за любую работу, чтобы хоть немного денег отправить семье. И такие, как я – девицы без образования и жилья. Нам хоть и не надо отправлять никому деньги, все равно живется не слишком кучеряво.

Из люкса недавно выехала вполне приличная семейная пара. Кажется, они были туристами из Лондона. В любом случае, они оставили номер в практически идеальном состоянии, и я резво берусь за уборку. За окном уже давно стемнело, и на меня смотрит огромная луна. В центре города, где нет заводов и смога, ее видно очень хорошо. Задвигаю шторы: мне немного неуютно в ее свете.

Шумит пылесос, я напеваю под нос какую-то дурацкую песенку, а потому не слышу за своей спиной тяжелые шаги. Ковролин глушит все звуки, и, когда мне на плечо опускается рука, я вскрикиваю и отпрыгиваю в сторону – мне адски страшно. Сердце бухает в груди, как сумасшедшее.

– Простите, – говорит незнакомец.

Я выключаю пылесос и украдкой его рассматриваю. Он выше меня на две головы, четко очерченные скулы, темные, почти черные глаза и тонкие губы придают ему немного суровый вид. Наглухо застегнутое драповое пальто идеально: на нем ни пылинки, ни капельки дождя.

– Извините, – почему-то я говорю это почти шепотом.

Он пугает меня. Пугает пристальным взглядом, пугает видом. Один мир вдруг прикоснулся к другому, а такие касания никогда не несут ничего хорошего.

– Это мой номер, – говорит он.

– О… прошу прощения. Я не успела его убрать, у вас ранний заезд?

– Да, я приехал внезапно.

– Все будет готово через тридцать минут. Дальше по коридору вы можете пройти в вип-гостиную, вам подадут кофе или другие напитки, закуски и свежую прессу.

– Спасибо. – Он все так же не сводит с меня глаз.

Мы стоим и совершенно по-идиотски пялимся друг на друга. Он не двигается с места, а моя рука замерла над кнопкой включения пылесоса.

Это то, что я ненавижу: его взгляд буквально ощупывает меня с ног до головы. Как ученый под микроскопом изучает клетку, богач рассматривает прислугу, традиционно задерживая взгляд на голых коленках. Я подавляю желание одернуть юбку и, как барон Мюнхгаузен, вытаскиваю себя за косичку из болота: включаю пылесос и начинаю обрабатывать диван.

Страница 1