Золушка из подземелья - стр. 4
И от этого в душе рождалась радость, давно забытая, неожиданная… Как в детстве. «Постарайся ему понравиться!» – всплывало в голове. Понравлюсь – и моя жизнь изменится. Будет что-то другое, не этот ад?
Но я тут же себя одергивала, и в сердце просыпался новый страх. Честный человек не приедет к нам покупать себе проститутку. А что ему нужно – непонятно. Может, ищет себе пленницу? Ту, что готова исполнять любые зверские прихоти за сумму денег, которую получит когда-нибудь? По сути, рабыню.
Впрочем, к зверствам я привыкла. Лишь бы это не было что-то непредсказуемое, что я не смогу терпеть.
Незадолго до обеда пришла Алисия. Она всегда старалась выглядеть элегантно, как подобает даме из высшего общества. Она и была его частью, а незаконные дела, что творились в «Доме отдыха», оставались тайной, доступной немногим посвященным. Те, с кем она общалась на светских раутах и балах, не догадывались, что Алисия – маленькая, сухонькая и приятная в общении пожилая женщина – «мадам» для проституток и пособница странных экспериментов, что ставит ее сын в попытке… Хотя чего именно хотел Мендер, проводя в лаборатории свои опыты, я так и не поняла.
Она велела мне раздеться, чтобы проверить, нет ли на теле рубцов и шрамов, покачала головой, мол, все хорошо. Шрамов у меня не оставалось – Мендер убирал их магией сразу, если очередной «клиент» был особенно жесток, и было что убирать. Даже если бы сюда приехали гвардейцы короля, я не смогла бы доказать, что меня четыре года удерживали насильно.
Потом она открыла шкаф, где висели «мои» платья. Большинство из них были с большим декольте или с вырезом на спине, чтобы будить в мужчинах желание. Отрицательно покачала головой, глядя на них, и извлекла единственное белое. Открытые плечи – оно держалось на двух бретельках, прямой крой. Платье для ангела, а не для проститутки.
– Наденешь это, – сказала она. – Ему, видимо, нравится невинность. Попробуем… Волосы уложишь наверх, чтобы открыть шею – она у тебя ничего так. Хотя… костлявая, как и все… И старайся быть такой невинной бабочкой, поняла? А то профессионалки ему, видите ли, не подходят…
И ушла.
Я выполнила все, что она велела. Трясущимися руками убрала наверх волосы – у меня не было камеристки, поэтому умела все делать сама. Подвела глаза. Коснулась губ розовой помадой – красная сегодня не подойдет, образ должен быть чистым и нежным, Алисия хочет этого.
Волнение не оставляло. Я постоянно подбегала к окну: не увижу ли того, с кем мне предстоит обедать. И пару раз даже увидела. Стройная, но сильная фигура, темные волосы… Он разговаривал с мужчинами возле большой черной машины. Я попыталась разглядеть его лицо, понять, что за человек, какие у него могут быть пристрастия. За эти четыре года я хорошо научилась распознавать извращенцев. Они были разными по чертам лица и фигуре, но у всех на лице был своеобразный отпечаток. Отпечаток чего-то гнилого. И жестокости.