Золотые мухи - стр. 47
То ли снадобье Монтуэма прекратило действовать, то ли от пережитого стресса сдали нервы, но руки мои подрагивали, пока я старательно размазывала масло.
Естественно, подобные поглаживания вызвали ожидаемую реакцию мужского организма. Мне же, демонстративно намекнули, что все части божественного тела, должны получить свою порцию «приложения рук».
Саму же, душила злость пополам с обидой. Всегда не терпела принуждения, а слившись с Анхесенамон, так ещё и получила её порцию эмоций. Плюс скачки гормонов беременного тела… Своды пещеры словно сжимались. В груди не хватало воздуха… и меня прорвало!
– Сетова задница! – ругнулся Амон, подскочив с кушетки. Он произносил ещё множество заковыристых выражений, которые я пыталась запомнить краем сознания.
Всё остальное моё естество разрывалось между двумя противоположными эмоциями. Я пыталась не заржать и не умереть со страху.
И было от чего. Организм постарался справиться со стрессом своим образом. И сейчас весь непереваренный моим желудком скудный ужин красовался на божественном теле. Кровь постепенно отливала от моего лица, а я тихонечко пыталась отползти подальше.
Взглянув, наконец, на меня, мужчина резко успокоился и как будто встряхнулся. Передо мной стоял совершенно чистый и главное, одетый Амон.
– Это было… незабываемо, – произнёс он, подойдя, и приподняв моё лицо за подбородок. – Никогда ещё не испытывал подобного, – при этом бог усмехнулся и даже обвёл мою скулу большим пальцем. – Я ведь ещё потешался над Хапи с Себеком, что жаловались на постоянные царские «оплодотворения». Рассказать кому, не поверят…
– Оно как-то само… – только и могла просипеть, осознавая, что буря отступила.
– Хм… понимаю, – усмехнулся он. – Но скоро ты избавишься от бремени, и я напомню о незавершённых обязательствах, – жёстко заявил Амон, зажав подбородок между пальцами. – Ведь вы с Маат многое поставили на кон, не так ли? А объявить ребёнка моим, умно, но… не без последствий. Ты же знаешь, что всё имеет цену? Не так ли?
В ответ я только неуверенно кивнула.
– Вот и умница! – Амон улыбнулся такой лучезарной улыбкой, что у меня ёкнуло сердце от нехорошего предчувствия.
После этого исчез, а за ним и кушетка. Только я осталась сидеть на большой подушке посреди пустой пещеры. Но и та растворилась, стоило мне подняться.
Не веря, что всё закончилось столь благополучно, обернулась и с ужасом заметила золотую статую, что сверкала в свете факелов масляными потёками, вперемешку с непереваренными остатками еды.
– Вот же, – даже ругнулась, воспроизведя несколько выражений, подслушанных недавно. – Теперь ещё будет обиженно игнорировать храм, не отвечая на молитвы. Блин!