Золотой воскресник - стр. 37

Как-то Бородицкая пожаловалась Тишкову на высокий уровень холестерина в крови.

– Уровень твоего холестерина, – успокоил он ее, – соответствует уровню твоего темперамента.

Юра Ананьев – дрессировщик медведей и разного другого зверья – был универсальным драматическим актером. На сцене Уголка Дурова он создал настолько точный и колоритный образ Владимира Леонидовича Дурова – с усами, лихо загнутыми кверху, в камзоле с большими карманами, набитыми печеньем и вафлями, рубашке с кружевным воротником, атласных шароварах по колено, шелковых чулках и золотой бабочке, – что казался достовернее самого Дурова. Юра был Дедом Морозом от Бога, и если новогодний Саваоф и впрямь существует, то это исключительно Юрин типаж. Он мог принять любое обличье и всегда попадал в яблочко, ничего случайного, каждая деталь костюма, грима – работала на образ.

Как-то я звоню ему:

– Юр, как дела?

– Ужасно, – он отвечает. – Сижу гримируюсь под Нелюдя. Режиссер поручил мне роль Нелюдя, а как он выглядит – никто понятия не имеет!

Лёня в Уваровке:

– Мы тут под елками встретились, три мужика – я, Миша и Женя, и все про груши говорили, про грибы. Поговорили минуты три и разошлись. Они про помидоры стали говорить, а мне это было неинтересно.

Наш сосед Женя долго и старательно прививал грушу к рябине и в конце концов добился успеха! У него народились маленькие горькие груши.

Женя – бывший милиционер. Лев кому-то его представил:

– Женя – наш большой друг, он нам лук сажал.

– Что лук! – сказал Женя. – Я людей сажал!

В моей передаче на телевидении Юра Ананьев снимал козла. Почему-то из Уголка Дурова за ними не приехала машина. Мы вышли на дорогу. Я подняла руку, голосую, а Юра с козлом отошли в сторонку. На мой зов остановился какой-то драндулет.

Я – приветливо:

– Нам нужно с вами подвезти одного козла.

Пока водитель пытался переварить эту информацию, Юра стремительно затолкал козла в машину и сел сам.

– Но вы ведь сказали – одного! – обиженно проговорил шофер.

Когда я жаловалась на что-нибудь, мама всегда говорила:

– Как ты можешь быть чем-то недовольна? Вся твоя жизнь – сплошной фейерверк!

На английском итальянцы не разговаривают, поэтому в Риме, не зная итальянского, то и дело попадаешь впросак. Заказываешь в ресторанчике вегетарианскую пасту, а тебе приносят брутальные сардельки.

– Зачем я только беру тебя с собой! – возмущался Тишков. – Хотя бы словарь полистала наиболее употребительных слов!

– Клянусь, – я произнесла торжественно, – в следующий раз с тобой поедет в Рим человек, который свободно владеет несколькими итальянскими словами!