Золотой воскресник - стр. 30
В Библиотеке Ленина в гардеробе встретила своего семинариста из бывших молодых литераторов – с клюкой и седой бородой. Не размениваясь на приветствия, он сообщил, что мои уроки не прошли даром: вот уже много лет он пишет диссертацию на тему “Как добыть антиоксиданты внутри митохондрий”.
Наш разговор внимательно слушал джентльмен со щетиной в стоптанных башмаках.
– Я так уставился на вас, – он мне объяснил, – потому что восемь лет не видел улыбающегося человека!
Мимо пронесся сказочник Марк Ватагин, переводчик ненецких, кабардинских, эвенских, чукотских, якутских, тувинских, алеутских и прочих сказаний, давно справивший 80-летие, но все такой же жгучий брюнет, как несколько десятков лет назад.
– Марк! – я его окликнула.
– Потом, потом, – и помчался дальше.
Вечером он позвонил и сказал, что “очень захотел вниз, причем не просто вниз, а в самый низ!”.
Когда я уходила из Ленинки, за мной долго бежала какая-то старуха и кричала:
– Девочка! Девочка!
Я обернулась, и она разочарованно сказала:
– А я думала, что вы девочка. Вы сзади такая красивая.
– Поэтому наш Серёжа не хотел туда ходить, когда мы писали диссертацию, – сказал мой папа Лев. – Я ему говорил – сходи хоть разок для приличия. Нет. Только в Британскую библиотеку в Лондоне забурился – и всё.
В Британской – та же история. В книге У. Г. Кришнамурти “Ошибка просветления” читаю: “Я был совсем сумасшедший, жить негде, бродил по улицам всю ночь напролет. А днем сидел в Британской библиотеке. А чтобы делать вид, что я пришел почитать, – брал толковый словарь подпольного сленга и листал его…”
– А что? – сказал Лёня. – В библиотеке – тепло, недорого можно поесть, хороший туалет и много-много книжек с картинками…
Поэт Яков Аким познакомил меня с художником Евгением Мониным.
– Это такой человек, – сказал он, – помнишь у Ильфа? Не пройдет в дверь, пока не пропустит всех.
Евгений Монин:
– Ты знаешь, как меня осаждал один режиссер Одесской киностудии, чтобы я в его фильме сыграл Дзержинского? И не понимал, почему я отказываюсь от роли, где такое количество психологических сцен и крупных планов. Недели две длилась эта осада, мне тогда было не до смеха. Я объяснял ему, что я недосужий человек… А Лия Ахеджакова, с которой мы были тогда дружны, сказала: “Женька, соглашайся, тебе дадут квартиру с видом на Лубянку!”
Художники Николай Устинов и Евгений Монин поселились в гостинице в номере с одной очень большой кроватью.
– Ты можешь мне поклясться, – спросил Женя, – что моей чести ничто не угрожает?