Золотой век (сборник) - стр. 43

Вошла в ельник – тот на пригорке. Пригорок боком своим – к солнцу.

Села на просохшую валёжинку под от других поодаль стоящей толстой и высокой елью, с которой в детстве ещё серу колупала. Верёвку на колени положила. Руками её держит – не уползла бы.

Оглядела ель от комля до вершины, сколько ей отсюда видно, нижние сучья – те особенно.

Смотрит теперь на муравейник – кипит тот – снуют по нему и вокруг него муравьи. Самозабвенно. И по сапогам у Катерины. И на платье. По рукам уже. И по верёвке. Любопытные.

Не знает, сколько и сидела: «За муравьями наблюдать – время транжирить, – так бы сказала её, Катерины, бабушка, Фиста Егоровна Усольцева. – За огнём – тоже… Хотя подсказ, урок всё Божий».

Посидела ещё сколько-то.

Поднялась с валёжинки. Закинула верёвку на плечо. Идёт, рукой теперь её не держит.

Домой направилась.

Выбралась на дорогу.

С коровой своей поравнялась. Загнала, ругаясь на неё, во двор корову. И верёвкой её ещё отстегала. Не сильно. Ошалела та – как ничего не понимает будто – вид у неё такой, очень уж бестолковый. И не мыкнула при этом – бескарахтерная.

Стала в гору к дому подниматься Катерина.

Поднялась. Гора-то будто не высокая и не крутая, но – как в небо.

Одышка одолела.

Возле амбара задержалась. Рукой в стену. Тепло от стены – прогрелась, делится – волной по воздуху, теплом-то. Ласково.

Пошла к воротам.

Остановилась.

Смотрит в улицу – зачем-то – всё и так знакомо, всё наскучило.

Ветер – задирает курам перья, мусор им в глаза заносит – как играется.

С ним играют, с ветром, ласточки. Проворные.

Смотрит в улицу Катерина – как в прошлое – только памятью.

Мужчина какой-то идёт… Военный.

Стоит Катерина. Вглядывается – как в ушко теперь игольное, с ниткой.

Через кого-то будто чувствует, что:

Подкосились у неё ноги, сдавило грудь – не задохнуться бы.

Ои-ои-ои-ои… – изнутри так кто-то будто, в сердце стиснутый.

И земля – в неё коленями – прочнее так.

Собрались тучи – давно уже. Набухли – как спелые.

Пошёл дождь. Редкий сначала – будто проверил, испытал – закапал.

Припустил после. Ливень. Лупит – по всему, чему достанется, – не щадит.

Пузырится.

Ждала, ждала трава – дождалась – терпит.

Прошли тучи, скатились – туда, за Камень, к Ислени – там усердствуют.

Солнце высунулось, высветлило – засияло.

Ялань обмякла, успокоилась.

Слава Отцу и Сыну и Святому Духу…

Отпахнув лоскутчатое одеяло, спускаю ноги с кровати, ставлю их на тёплый, уже едва ли не горячий от давно заглядывающего в окна солнца, пол и сижу так сколько-то, как онемелый, свесив безвольно голову и руки.

Это – ещё и не проснулся.