Золотой мост - стр. 37
И тут рядом со мной раздался хриплый голос древней старухи.
– Кошка, – сказала Эсперанца. Точно так же, как тогда.
Я даже не вздрогнула, потому что сама – или мое подсознание – уже ожидала ее появления. Я не видела ее полтора года. Столько времени прошло с тех пор, как она приняла меня в клуб Стражей времени. Перед моим первым приключением в прошлом я получила от нее маску кошки и лишь позже, когда все благополучно закончилось, узнала, что такие маски предназначались только для особо опасных и важных заданий. От которых очень много зависело. Будущее целого города, может быть, даже страны. С тех пор – и я была этому рада – она мне масок больше не давала.
Эсперанца выглядела точно так же, как раньше. Маленькая и сморщенная, лицо изборождено морщинами, мягкая беззубая улыбка. Глаза же смотрели на удивление пронзительно, словно ничто не могло от них укрыться.
В горле у меня пересохло.
– Эсперанца, – прошептала я, – ты откуда здесь?
Вообще-то можно было и не спрашивать. Она ведь одна из Старейшин, а значит, пространственные и временные ограничения распространялись на нее не так, как на простых смертных. Столетия пролетали для нее, как один миг, а перейти из одного времени в другое ей давалось так же просто, как обычным людям улицу пересечь. Наша первая встреча случилась вечность назад. После первого перехода в прошлое я выудила из омута подсознания воспоминание раннего детства: мне тогда было три или четыре года, и я играла в высокой траве. А потом откуда-то вынырнули Эсперанца и Хосе, и Эсперанца дотронулась до моего затылка. От этого прикосновения во мне словно что-то включилось, потому что с тех пор при любой опасности в том месте всегда появлялся зуд.
Почему они выбрали именно меня, до сих пор оставалось загадкой. Вероятно, я просто встретилась на их пути. И наверняка я стала обладательницей маски, просто случайно наткнувшись на лавку в Венеции. Хотя Себастьяно считал, что у Старейшин случайностей не бывает.
– Возьми маску, дитя мое, – сказала Эсперанца своим надтреснутым голосом.
Костлявой рукой сорвав маску с крючка, она протянула ее мне. Маска была из черного бархата и вокруг прорезей для глаз расшита крошечными жемчужинками. Я нерешительно приняла ее. Легче перышка, она лежала на ладони и на ощупь казалась до странности знакомой. Даже примерять не требовалось, чтобы убедиться, что она мне точно впору, словно для меня сделана. Вероятно, так оно и было. Спрашивалось только, зачем мне дают ее теперь. Кроме того, я хорошо помнила, что в прошлый раз маска принесла мне сплошные неприятности. Поэтому мне стало очень не по себе.