Золотой лук. Книга вторая. Всё бывает - стр. 5
– Значит, ты ищешь очищения?
3
«Жаль, у меня нет братьев»
Пока я пытался уследить за Циклопом, Анаксагор без стеснения разглядывал меня. Кажется, осмотр его удовлетворил. Или просто надоел?
– Да.
Как положено изгнаннику-просителю, я склонил голову, уставившись в равнодушную аргосскую пыль. Раз нам не предлагают встать, останемся на земле.
– Ты убил своего брата?
Я с трудом сглотнул. Надо отвечать, если я хочу, чтобы меня очистили.
– Да.
– Как ты его убил?
– Случайно.
Сын ванакта хмыкнул. Одобрение? насмешка? – не разберешь. Мне хотелось поскорее закончить тягостный разговор, но это было не в моих силах. Что происходит? Таких изгнанников, как я, сразу гонят прочь – или предлагают еду, омовение и кров, беря под защиту закона гостеприимства. Первое значит отказ, второе – очищение. Да, меня не гонят, но и в акрополь пустить не спешат. Ванакт не желает меня видеть? Зачем тогда ко мне вышла его жена? Сын? Что им от меня нужно?!
– Разумеется, приятель. Убей ты Беллера нарочно, а главное, сумей судьи это доказать… Тебя бы казнили, а не изгнали.
– Беллера?!
Я не выдержал, поднял взгляд на Анаксагора. Сын ванакта улыбался.
– Беллера, кого же еще? Твоего брата, – он говорил со мной как со слабоумным. – Ты сам назвал себя Беллерофонтом – убийцей Беллера.
– Беллерофонт означает Метатель-Убийца. А моего брата звали Алкимен.
– Вот как? Значит, мне неверно донесли. Весь город только и шумит: «Убийца Беллера! К нам едет убийца Беллера из Коринфа! Уже приехал!» Выходит, молва ошиблась? Что ж, Метатель-Убийца – это даже лучше. Убивать вообще – это правильней, чем убивать только каких-то Беллеров. В особенности если этих Беллеров зовут Алкименами. Повторяю вопрос: как именно ты его убил?
– Дротиком.
– С какого расстояния?
Это спросил не Анаксагор. Циклоп завершил круг, изучив меня со всех сторон, и встал рядом с сыном ванакта. Ну, почти рядом: за левым плечом, отступив на полшага. Слуги так себя не ведут, даже доверенные.
Кто бы он ни был, ему я отвечать не обязан.
– Отвечай! – потребовал Анаксагор.
– С двадцати шагов.
– Не впечатляет, – заметил Циклоп. – Ты его хорошо видел?
Анаксагор кивнул, веля мне продолжать.
– Я его не видел.
– Как это?
Вспоминать было больно. Еще больнее – рассказывать об убийстве Алкимена чужому человеку. Это наказание, сказал я себе. Я убил брата. Я буду расплачиваться всю жизнь. Сейчас – вот так. Потом – как-то иначе. Всю жизнь.
И никогда не расплачу́сь.
– Он спрятался под кучей валежника. Хотел надо мной подшутить. Захрюкал вепрем.
– Зачем?
– Чтобы я испугался и убежал.
– Разумно, – согласился Циклоп. – Кто угодно сбежит от вепря.