Золотой лук. Книга первая. Если герой приходит - стр. 5

Конь? Живой кошмар.

Вдвое больше самой рослой лошади отсюда до Крита, он рыл землю копытом. Храп жеребца заполнял вселенную, врывался в уши разбойников, раздирал их, лишал слуха. Все звуки мира гасли, кроме этого храпа. Бешеные глаза горели двумя кострами, разведенными ночью в честь Гекаты Шестирукой. Пара мощных крыльев соткалась над крупом. Крылья бились, трепетали, превращая коня в Зевесова орла, кровопийцу Эфона.

Это было невозможно, но конь продолжал расти.

Горой нависнув над стариком, он вздернул верхнюю губу. Обнажились зубы, приличествующие скорее матерому льву. Слепец с большим трудом, кряхтя и охая, поднялся на ноги. Протянул руку, с трудом дотянулся, похлопал чудовище по шее:

– Тихо, дружище! Все в порядке, успокойся.

И дал совет разбойникам:

– Бегите. Он не станет вас преследовать.

Они стояли как одно целое: слепец и конь. Два тела как одно. И все-таки им чего-то недоставало. Кого-то? Сегодня был плохой день для таких размышлений. Эвбулей, мужчина средних лет и крепкого телосложения, точно знал: плохой, хуже некуда. Прежде чем пуститься наутек, он швырнул в старика кубком.

Старик поймал кубок на лету.

Конь и впрямь не бросился в погоню. Разбойники, убегая, делались меньше, превращались в глиняные фигурки, вылепленные малышней для забавы. Расстояние пожирало их, время доедало остатки. Делался меньше и конь. Не двигаясь с места, равнодушен ко времени и расстоянию, он терял грозный вид. Исчезли крылья, погасли глаза, сохранив обычный влажный блеск. Старик поднял котомку, достал лепешку, протянул коню:

– Будешь?

Конь не отказался.

Старик привалился к коню боком. Было видно, что калеке трудно стоять. Мелкая дрожь била старца. Казалось, он испугался только сейчас, когда спасся от лихих людей.

– Благодарю тебя, – пробормотал старик. – Хорошо, что явился ты. Этот щенок… Я чуял его запах: кислый, злобный. Он хотел убить меня. Что бы ни велел вожак, он хотел меня убить. Он меня не знает, ему просто нравится убивать. Как хорошо, что явился ты, Пегас! Мне даже страшно представить, что случилось бы…

Ноги отказали. Старик упал на тощий зад, вскрикнул от боли.

– Мне даже страшно представить, – повторил он хриплым шепотом, – что случилось бы, явись не ты, а он. Вряд ли он дал бы этим дуракам убежать. Я знаю тебя, я знаю его. Я знаю нас троих. И поэтому я знаю, что говорю.

Вечер опускался на дорогу, пыльную и каменистую. На Алейской равнине таких дорог тысячи. Здесь можно встретить кого угодно, даже самого себя. Что значит дорога? Время и расстояние. Можно пойти вперед, можно вернуться назад.