Золотой Лис - стр. 58
Разумеется, она была права. Поскольку они жили в официальной резиденции посла, семейная квартира все эти годы пустовала. Он растерянно замолчал; увидев, что он прижат к канатам, Изабелла нанесла решающий удар:
– Па, ведь ты же так мечтал о моей докторской степени. Неужели теперь ты хочешь, чтобы все мои труды пошли насмарку?
Шаса храбро бросился в контратаку:
– Поскольку ты, как я вижу, все так тщательно продумала, ты, наверное, уже обо всем договорилась с бабушкой.
Изабелла подошла к креслу, нагнулась и поцеловала его в макушку.
– Па, дорогой, я надеялась, что с бабушкой договоришься ты.
Шаса глубоко вздохнул.
– Маленькая ведьма, – пробормотал он. – Ты хочешь, чтобы я сам себя зарезал.
Итак, теперь можно было рассчитывать, что бабушку отец возьмет на себя; оставалось уломать няню. К этой операции Изабелла приступила заблаговременно; перед тем как сообщить печальную новость, она дня два без конца перечисляла ей имена и достоинства всех семнадцати внуков, с нетерпением ожидавших ее возвращения в Велтеверден. Няня не видела их целых три года, три долгих английских зимы, и эти разговоры были как бальзам для души.
– Ты только представь себе, няня. Когда корабль причалит к берегу, там у нас на Мысе будет уже весна, и Йоханнес будет ждать тебя на пирсе. – Йоханнес был главным конюхом в Велтевердене и любимым сыном няни. Старуха слушала с сияющими глазами. Когда же Изабелла наконец выложила главную новость, няня воздела руки к небесам, причитая о неблагодарности и утрате чувства долга современной молодежью. Затем она два дня дулась, но этим все и ограничилось.
Изабелла поехала провожать их в Саутгемптон. Новый «астон-мартин» Шасы был поднят на борт лайнера компании «Юнион касл» жирафоподобным краном; слуги все как один выстроились на пирсе, чтобы проститься с ней. Она по очереди обняла их всех – от малайца шеф-повара до шофера Клонки. Затем поцеловала няню, и та разрыдалась.
– Ты, может быть, никогда больше не увидишь эту старую клячу. Вот увидишь, тебе будет меня не хватать. Вспомни, как я нянчила тебя…
– Да будет тебе, няня. Ты еще понянчишь всех моих детей. – Она затронула весьма опасную тему, но в данный момент нянины чувства были явно притуплены. Напротив, такая перспектива заставила ее отбросить мрачные мысли о грядущей кончине, и она заметно приободрилась.
– Возвращайся поскорее, девочка моя, а уж дома твоя старая няня о тебе позаботится. Все дело в этой горячей крови Кортни – ничего, мы подыщем тебе хорошенького южноафриканского мальчика.
Когда Изабелла подошла проститься с Шасой, то неожиданно для себя почувствовала, что никак не может сдержать слез. Шаса вручил ей белоснежный носовой платок, хранившийся в кармане его двубортного блейзера. Когда же она вытерла слезы и вернула ему платок, он громко высморкался и потер им свой единственный глаз.