Размер шрифта
-
+

Золотой ключ, или Похождения Буратины - стр. 63

Базилио прикинул, что у него есть. Встроенные тесла-батареи были полны процентов на двадцать: на марш-бросок без единой крошки во рту ушло немало энергии, лазеры тоже приходилось регулярно пускать в ход, а зацепиться за Окову сколько-нибудь полноценным образом ни разу не удалось: самый длительный контакт продолжался полминуты. Тем не менее коту захотелось что-нибудь сделать для гостеприимного педобира, ну хотя бы зарядить чайник. Поэтому он вытащил из-под хвоста резервный провод и подсоединил к клеммам. После чего присел на топчан и задумался о жизни.

Забухали шаги, зашуршала отодвигаемая рогожка. Отец Онуфрий ввалился и уселся на сундук, заполнив собой чуть не полкомнаты.

– Напрасно расходуешься, странник, – сказал он, заметив провод, соединяющий чайник и кота. – У меня есть электричество. У меня нет чая.

– Тут я бессилен, – кот с усилием втянул в себя провод, тот только свистнул в воздухе. – У меня тоже нет чая. У меня вообще нет еды… и она мне не нужна, – быстро добавил он, видя, как педобир подымается, явно собираясь куда-то лезть.

– Еда нужна даже таким, как ты, – строго сказал педобир. – Попробуй всё-таки патиссон. Сам солил, чесночок и гвоздичка тоже свои, – добавил он с гордостью. – Збс получилось.

Кот недолго отнекивался. Вскорости он уже сидел за столом и разделывался с третьим по счёту патиссоном, закусывая икорочкой. Педобир тем временем дозарядил чайник – под топчаном у него обнаружился мощный никель-кадмиевый аккумулятор, запитываемый от тесла-приёмника – и вовсю дул кипяток с сахаром вприкуску, смешно поддыхивая огромной пастью на удерживаемое в когтях крохотное фарфоровое блюдечко.

За едой разговорились. Как выяснилось, отец Онуфрий некогда подвизался при храме имени Святой Иконы «Лилечка в гольфиках». Потом он ушёл в личное служение, поселился у какого-то местного озера и погрузился в молитвенное созерцание святых икон серии «Обнажённая Оля». Однако после кончины Великого Ёпрста Апостасия Простатика (тот помер, как принято в его фамилии, от облитерирующего простатита) среди осиротевшей верхушки начались дрязги, а потом в лес проникли поняши и довольно быстро подмяли всех под себя своим обычным способом. Отец Онуфрий сопротивлялся овладеванию до последнего, но увы – большинство педобиров, даже из самых стойких, оказались не на высоте служения. Когда Онуфрий увидел своего брата по послушанию, целующего копыто розовой поняшке, он в ярости обдочерил по матери весь поняший род и пожелал уйти. Поняши ему в том не препятствовали и даже помогли обустроиться на нейтральной территории – неуживчивый педобир был знатоком Песнопений Ваенги, поняшами особенно ценимыми.

Страница 63