Золотой человек - стр. 38
Помощь… на помощь звать надо! Людей… людей с шестами, чтоб подцепить и сбросить букана с дерева… да поскорее!
Зажмурившись, Джимми снова подался назад, но тут его будто бы подхватило, с головой захлестнуло громадной океанской волной, удерживающей на месте, сковавшей по рукам и ногам. Попался… Не вырваться… Напрягая все силы, он сделал шаг, другой, третий, и тут услышал…
Нет, не услышал – скорее почувствовал. То был не звук, а что-то вроде барабанной дроби или рокота морского прибоя прямо внутри головы. Волны накатывали одна за другой, нежно, негромко, и Джимми замер на месте. Мягкий, ритмичный рокот завораживал, не отпускал. Постепенно он сделался реже, начал обретать форму – и осязаемость: разбиваясь, волны становились вполне определенными ощущениями, картинами, образами.
Да, образами – образами другого мира. Мира марсиан. Букан разговаривал, рассказывал Джимми о собственном мире, в лихорадочной спешке сменяя одну картину другой.
– От… стань, – пробормотал мальчик заплетающимся языком.
Однако картины неотвязно, с упорством морского прибоя захлестывали сознание, заполняли голову целиком.
Равнины… пустыня без конца и без края. Темно-красная растрескавшаяся земля, изборожденная шрамами ущелий. Вдали, на горизонте, – гряда припорошенных пылью, источенных ветром холмов. Справа уходит вниз громадная котловина, исполинская пустая сковорода, окаймленная коркой высохшей соли: там, где когда-то плескались морские волны, осталась лишь горькая, едкая пыль.
– От… стань! – снова пробормотал Джимми, отступая еще на шаг.
Не тут-то было: картины становились все крупнее, все ярче. Мертвое небо, песчинки, песчинки, песчинки, без остановки летящие по ветру, бичами хлещущие все вокруг. Песчаные бури, громадные тучи песка пополам с пылью, навеки окутавшие растрескавшуюся поверхность красной планеты. Несколько чахлых кустиков у подножия камней, а дальше, в тени горных склонов, – запыленная паутина столетней давности, иссохшие трупы огромных пауков, застрявшие в скальных трещинах…
Картина раздалась в стороны, стала крупнее. Впереди показалось что-то вроде трубы явно искусственного происхождения, торчащей из красной спекшейся почвы. Отдушина… подземные жилища…
Кадр сменился, точно в кино. Теперь Джимми видел все, что скрыто в недрах планеты, сквозь множество слоев смятого, словно изжеванного, камня, до самого ее ядра. Увядшая, сморщившаяся планета без единого огонька, без следов жизни, без капельки хоть какой-нибудь влаги… кожура растрескалась, высохший сок пылью клубится по ветру, но далеко внизу, в центре ядра, виднеется сооружение вроде огромной цистерны, полости в самом сердце планеты.