Золотой человек - стр. 30
– Нет, нет… разумеется, не хотелось бы. Прошу прощения.
Джоан взмахнула рукой, и в гостиную въехал кофейный столик с дымящимся кофе в чашках.
– Сливки? Сахар?
– Только сахар, благодарю вас.
Взяв со столика чашку, Эриксон молча присел на диван, размешал сахар, сделал глоток. В доме было тихо. Дело шло к ночи, стрелки часов показывали почти одиннадцать. В углу негромко мурлыкал демоэкран. Укрытый тьмой, мир за опущенными жалюзи замер, оцепенел – только ветви кедров у края участка слегка колыхались, шелестели на легком ветру.
– Что нового на всевозможных фронтах? – наконец спросила Джоан, откинувшись на спинку кресла и оправив юбку.
– На фронтах? – Эриксон наморщил лоб. – Ну, идериевая война принимает новый поворот.
– Идериевая? Где это?
– На Нептуне. Идерий мы добываем там.
– И для чего же нам этот… идерий?
Голос Джоан звучал тонко, негромко, словно из дальних далей. Казалось, ее осунувшееся, побледневшее лицо заменила неподвижная маска, тогда как сама Джоан перенеслась куда-то еще, за множество миль отсюда – однако каким-то образом смотрит на гостя сквозь прорези для глаз.
– Идерий необходим для электронно-автоматической службы новостей, – объяснил Эриксон. – Идериевые линии и блоки позволяют им немедля фиксировать происходящие события и показывать их в выпусках новостей, на демоэкранах. Не станет идерия – нам снова придется читать статьи, написанные репортерами. Между тем ни один журналист не свободен от личных предубеждений, искажающих новостные статьи, а идериевые машины совершенно беспристрастны.
Джоан понимающе кивнула.
– А еще что у нас нового?
– Почти ничего. Говорят, на Меркурии ожидается заварушка.
– И что же мы добываем на Меркурии?
– С Меркурия к нам везут амбролин. Он используется во всевозможной аппаратуре для выбора и сортировки. Кухонный блок автовыбора, составляющий вам меню, тоже основан на амбролине.
Джоан, опустив взгляд, рассеянно уставилась в чашку с кофе.
– А эти туземцы с Меркурия… они на нас нападают?
– Вроде того. Бунтуют, волнуются… Сводные группы некоторых секторов туда уже вызваны – парижская, например, и московская. И обе, надо полагать, не из мелких.
– Знаете, Брайан, – помолчав, сказала Джоан, – я вижу, вы не просто так меня навестили. Что у вас на уме?
– Нет, что вы, ничего особенного.
– Бросьте. Я же вижу. В чем дело?
Добродушное лицо Эриксона вспыхнуло, налилось румянцем.
– Да, Джоан, в проницательности вам не откажешь. Говоря откровенно, я к вам вправду по делу.
– Так говорите же.
Эриксон извлек из кармана пиджака сложенную вдвое бумагу с отпечатанным на мимеографе текстом и подал ее Джоан.