Золотой человек - стр. 18
Эд Дойл, не мигая, глядел в добродушное, безмятежное лицо доктора.
– Я. Желаю. Побеседовать с ним. Часа два-три. Может, и больше. Наедине.
– «Наедине»?
– Без присмотра роботов.
Доктор Биш призадумался, зашуршал бланками, слегка сминая ногтем края страниц.
– Мистер Дойл, – заботливо заговорил он, – в подходящем ли вы эмоциональном состоянии для встречи с сыном? Вы ведь, насколько я понимаю, совсем недавно прибыли из колоний?
– Да. С Проксимы вылетел три недели назад.
– И, следовательно, в Лос-Анджелес прилетели только сегодня?
– Именно.
– А приехали только затем, чтоб увидеться с сыном, или у вас здесь есть и другие дела?
– Только затем, чтоб увидеться с сыном.
– Понимаете, мистер Дойл, для Питера начался весьма важный, критический период развития личности. Мальчик, можно сказать, только что переведен в Биологический научно-исследовательский центр для интенсивного обучения. До сих пор он проходил общеобразовательную – недифференцированную, как у нас принято говорить, – подготовку, но теперь в его становлении начался новый этап. Последние полгода Питер учился по особой программе, специализируясь в собственной, строго определенной области, а именно – в органической химии. Далее ему предстоит…
– А сам Питер об этом что думает?
Биш сдвинул брови.
– Не понимаю вас, сэр.
– Ну, как ему это нравится? Хочется этого ему самому?
– Мистер Дойл, у вашего сына имеются все задатки для того, чтоб стать одним из талантливейших биохимиков мира. За все время работы с человеческими существами, воспитывая и обучая их, мы еще ни разу не сталкивались с более интенсивными, комплексными способностями к усвоению и обобщению данных, построению теорий и обработке опытного материала, чем те, которыми наделен ваш сын. Все тесты показывают: некоторое время спустя он поднимется к самым вершинам в избранной области науки. Да, мистер Дойл, пока он еще ребенок, но ведь учиться следует именно в детстве!
Дойл поднялся.
– Объясните, где и как мне его найти. Я побеседую с ним часа два, а дальше… дальше пусть сам решает.
– «Дальше»?
Дойл, стиснув зубы, сунул руки в карманы. Его раскрасневшееся лицо исполнилось мрачной, непреклонной решимости. За девять лет он порядком отяжелел, обрюзг, щеки покрылись паутинкой багровых прожилок, поредевшие волосы приобрели серебристо-стальной оттенок, невзрачный костюм давно не видывал утюга, однако упрямства Эд Дойл не утратил ничуть.
Доктор Биш сокрушенно вздохнул.
– Что ж, хорошо, мистер Дойл. Вот ваши бумаги. Закон позволяет вам наблюдать сына всякий раз, как вы подадите соответствующее заявление. Поскольку период недифференцированной подготовки для него завершен, вы также вправе беседовать с ним на протяжении девяноста минут.