Золотой братик - стр. 34
И они искали. Сначала в этом зале, потом в другом, где игрушки стояли в застекленных витринах, потом в большом музее, где были игрушки с других планет и даже вообще чужие, легийские и ирианские. Легийские ему понравились, потому что немного напоминали те, из золотых дворцов. Но не больше. Брать их себе? Он только больше расстроился. Они снова искали. Даже в лабораториях и мастерских, где придумывали игрушки. Искали, пока Дай не сел на корточки и не расплакался, пряча лицо. Слезы прорвались вдруг, и он никак не мог с ними сладить. Тагет попросил:
– Ну, не надо. Я же вижу, что ты не такой, как все. Я таких и не видел никогда. Не плачь. Какой же ты маленький еще… Если для тебя здесь нет игрушки, значит, ее надо придумать и сделать.
Дай вытер слезы и встал. Привычно стало стыдно, пришло обычное чувство униженности и усталости. Он всем чужой. Никто не виноват, что в этом прекрасном мире даже игрушки для него нет. Тагет задумчиво разглядывал его – ему неприятно, и, такому умному, с чуткими пальцами скульптора, хочется перелепить, исправить мордочку Дая с большим угрюмым лбом и запавшими глазами. Этот человек был в игрушечном царстве самым главным, наверное, дружил с Артемом – и он делал лучшие игрушки в Драконе! А теперь был озадачен. И кем?
Дай посмотрел сквозь мокрые ресницы на легонькую лодочку со сверкающим парусом – в этом широком коридоре вдоль стен на прозрачных полочках стояло много их, с разными сложными, сияющими парусами. Может, такую взять? Но ведь тагет поймет, что Дай слукавил. Это ведь лодочка для другого мальчика, у которого ясные глаза и легкая веселая жизнь, оценки хорошие… И которого не называют змеиным словом «лусут». И тут отчаяние льдом прожгло темноту его сердца. Он закрыл глаза и прислонился лбом к стене меж двух лодочек. Как-то раньше ему удавалось не подпускать эту боль – он тут чужой.
Его кто-то выкинул, кто-то хотел, чтоб его не было.
А эти добрые в Венке – подобрали. Но он им чужой.
У него здесь ничего не получится. Никогда.
В этом мире даже игрушки для него нет.
Дай обернулся: не надо ваших игрушек. Отпустите к ребятам, и домой, в маленькую комнату, где тихо, если плотно закрыть дверь.
– А ты вообще что-нибудь хочешь? – тихо спросил тагет.
Дай отрицательно мотнул головой.
– Так не бывает. Ладно, пойдем, Артем сказал, что сам за тобой приедет…
Привели в комнату, где, к счастью, не было ни одной игрушки. Кабинет для совещаний: стол, много стульев, дыван… За окном темнеет… Скучно и жарко. Артем опять посмотрит холодными или жалеющими глазами, повезет в интернат, даже поговорит – но то и дело будет, поглядывая на часы, непрерывно, разумно и молниеносно, решать с разными людьми, то и дело возникающими над пуговкой экранчика, всякие дела… Ему, наверное, придется оторваться от важных дел, чтоб сюда за ним прилететь… Как стыдно быть обузой.