Золото шаманов - стр. 35

– Всё в порядке? – убедилась Ирка в чистоте моих намерений. Я не покинул бедную даму, а если и задержался, то минут на пять, не более.

– Разумеется, – заверил я.

Ира расплылась в улыбке. Верблюд с отсутствующим видом сосал железную верхушку ограды, уставясь в пространство маленькими гноящимися глазками.

– Домой поедем?

– Поехали, – Ира обернулась, ища ребёнка. – Сонька, иди сюда.

Когда мы разместились в «Ниве», Ирка оглядела сваленное сзади снаряжение.

– В поход собираешься?

– Угадала, – я запустил двигатель. «Мамай в поход собрался…» Доберусь я когда-нибудь до капища или нет? Вечно какие-то ничтожные делишки встают на пути благородной науки. Пора отринуть меркантильные интересы и заняться бескорыстным трудом! Я усмехнулся и мы поехали.

– Что смеёшься? – спросила Ира. Сонька сидела у неё на коленях и с любопытством глядела в окно.

– Да так, о своём.

– Один поедешь?

Я кивнул.

– Скучно не будет? Может меня с собой возьмёшь?

Я покосился на неё и задавил лыбу. Ирка сразу сделала невинное лицо.

– А что такого? Я бы тебе готовила.

– Спасибо, – ответил я. – Но я сам неплохо готовлю.

– Знаю, – вздохнула Ира. – Тебе в походе скучно не бывает?

– Никогда, – соврал я. – И не только в походе, а вообще по жизни.

– А мне бывает, – призналась Ирка и добавила, помолчав: – Без тебя.

Я сделал вид, будто пропустил её слова мимо ушей. Не хватало мне ещё признания в любви. Понимаю, что без мужика нелегко, а в наше непростое время тяжело вдвойне, но я на роль приёмного отца для Соньки не годился.

– Если я куда-то еду один, то не из-за отсутствия компании, – с деланным безразличием отозвался я, решив отныне пресекать подобные попытки в зародыше.

– Очень жаль, – печально сказала Ирка.

Больше она заговорить со мной не пыталась и лишь когда мы заехали во двор, выходя из машины, произнесла:

– Мне очень тебя не хватает.

Я развёл руками и сделал морду кирпичом.

– Жизнь тяжела, – изрёк я заготовленную фразу, – но к счастью коротка.

Ира ничего не сказала и побрела к своему парадному, неся Соньку на руках. Я тихо крякнул. Тоже мне Чио-Чио-Сан! Определённо, надо рвать на раскопки, подальше от этой мелодрамы. «А я сяду в кабриолет и уеду куда-нибудь». Надо, надо сматываться, к чёрту! Вот ещё урок: не заводи подруг вблизи жилья. Хотя, что уж теперь говорить. Stultus est qui facta infecta facere verbis cupias.[4]

В квартире было сумрачно и душно, пахло гнилыми экзотическими цветами. По комнате порхали бабочки. Я сидел в глубоком обволакивающем кресле, из обветшалых подлокотников которого свисали длинные пёстрые нитки. Я лениво перебирал их пальцами, наблюдая за Вадиком, даже во время разговора не отвлекавшимся от работы. Был он неряха, неженка и кривляка, но обладал определённым шармом. На любителя. Я к нему был благорасположен.