Золото, пуля, спасительный яд. 250 лет нанотехнологий - стр. 8
Вполне возможно, что олимпийское спокойствие Франклина во время обсуждения его теории объяснялось практическим складом его ума: зачем ломать копья вокруг теоретических выкладок, если можно предъявить созданное на их основе работающее устройство. С этим уже не поспоришь. Опыты с лейденской банкой привели Франклина к изобретению конденсатора, без которого немыслимы современные электронные устройства. Опыт с воздушным змеем нашел воплощение в громоотводе.
И вновь необычное поведение: Франклин не стал патентовать громоотвод, хотя было очевидно, что это изобретение может принести ему огромное состояние в кратчайший срок. Это даже как-то не по-американски, сказали бы мы с высоты нашего времени. Но точно так же не стал Франклин патентовать и изобретенную им железную печь, которая требовала намного меньше дров и лучше обогревала дома, чем традиционные английские камины. В США это устройство называют “печью Франклина” и используют до сих пор, ее отголоском в России стала знаменитая “буржуйка”.
Франклин считал, что изобретения и научные достижения должны принадлежать всему обществу, а не какому-то конкретному человеку. “Получая удовольствие от чужих изобретений, приятно сознавать, что и ты можешь оказать услугу людям”, – говорил он. Впрочем, некоторые свои изобретения Франклин все же патентовал, например кресло-качалку или бифокальные очки, которые он изобрел в восьмидесятилетнем возрасте: жизнь, видно, заставила.
Кстати, курьезный случай произошел во Франции во времена жизни там самого Франклина. В городе Сент-Омере некий господин де Виссери установил на своем доме громоотвод, так его соседи подали на него в суд: громоотвод-де притягивает молнию, а это угрожает безопасности их жилищ. Процесс длился четыре года и приобрел вселенское значение. На нем сделал себе имя молодой адвокат ответчика Максимилиан Робеспьер, который в конце концов выиграл дело. Со стороны истцов одним из экспертов выступал Жан-Поль Марат, который считал громоотвод опасным и вредным экспериментом. Как тесен мир!
В заключение скажем, что, несмотря на первоначально настороженное отношение, научное сообщество довольно быстро признало Франклина. Почин положили американские Кембриджский и Йельский колледжи, которые присвоили ему степень магистра искусств. “Так, не учившись ни в одном колледже, я стал пользоваться их почестями”, – удовлетворенно заметил в своей “Автобиографии” Франклин. В 1762 году Оксфордский университет присвоил ему степень доктора, позднее он стал почетным членом Королевского общества, а затем первым американцем – иностранным членом Петербургской академии наук.