Золото мертвых - стр. 6
– Валерочка… – Голос юлькиной мамы приобрел две новые нотки – встревоженность и легкое недовольство. – Я пытаюсь понять, что случилось с моей дочерью.
– Она входит в нашу секту, – подходя к двери, хмыкнул я. – Думаю, дело в этом.
– Какую секту? – уже непритворно всполошилась тетя Жанна. – Куда ты ее затащил, негодный мальчишка?
Я глянул в глазок и только головой покачал. Воронецкая. Вспомни черта – и он появится. Причем она заметила, что я на нее пялюсь, и продемонстрировала мне бумажный пакет, точно такой же, с каким приходила несколько дней назад. Дескать – завтрак принесла, милый, буду тебя сейчас кормить.
– В секту под названием «потерянное поколение», – бодро сообщил я тете Жанне. – Или вы теперь не смотрите дневные ток-шоу? Там через день вещают о том, что мы, дети рубежа веков, совсем ни на что не годны в этой жизни. Так что одна у нас с вашей дочерью секта, пропащие мы с ней. Ну и с остальными «миллениалами» тоже. За компанию.
– Ты все такой же шутник. – Неподдельное волнение из голоса пропало, сменившись притворной естественностью. – Отвыкла, отвыкла! Поймал ты меня!
– Есть такое. – Ключ провернулся в замке. – И все-таки – чем могу служить?
Воронецкая влетела в прихожую, чмокнула меня в щеку и снова помахала пакетом.
– Привет, пупсик, – невероятно весело прощебетала она, а после похлопала меня по животу. – Ты опять голенький? Ох, Валера, не кончится это добром, быть кому-то оседланным! И-и-ихххха-а-а-а! Ладно, умывайся и дуй на кухню!
– Это у тебя там кто? – заинтересовалась собеседница. – Женщина?
– Именно, – подтвердил я. – И, как мне кажется, вас этот факт должен радовать.
– Почему? – озадачилась тетя Жанна.
– Потому что вам, насколько я понял из ваших слов, небезразлична моя судьба. Согласитесь, было бы куда хуже услышать, что меня хочет завтраком накормить мужчина. В наше политкорректное и толерантное время подобные экзерсисы не редкость. Мало того – они уже становятся нормой. А так ваша душенька спокойна, сын старых друзей сбился только с карьерной дороги, но гетеросексуальную не покинул. Это ли не повод для радости?
– Повод, повод. – Надоело юлькиной маме играть в добрую тетю, теперь я это отчетливо слышу. И слава богу. – Вот что, Валерий. Скажи-ка мне, что у тебя с моей дочерью произошло?
– Соитие, – честно ответил я. – По взаимному согласию и неоднократное, уж простите за подробности. Но было это так давно, что мне самому сказанное кажется неправдой.
Наверное, все это звучит довольно грубо и цинично. Да просто наверняка так оно и есть, но… Не буду я бисер перед ней метать, поскольку являюсь личностью далекой от политики всепрощения. Я не забыл всего того, что она говорила за моей спиной, точно зная, что мне все передадут, и испытывала от этого немалое удовольствие.