Золото мертвецов - стр. 23
На ней алела маленькая звездочка с отколовшейся на одном луче эмалью.
Тот взял шапку, повертел в руках и поднес к лицу охотника:
– Откуда?
Саам что-то ответил, кося глазами.
– Господин старший фельдфебель! – донеслось от жилища, и к Кранку поспешил один из егерей.
– Вот, нашел в их конуре, – протянул рваные кирзовые сапоги. – Такие носят иваны.
– А это что? – кивнул фельдфебель на обувку и, не получив ответа, ударил охотника кулаком в лицо, коротко и сильно.
Саам покачнулся, но устоял на ногах и схватился за висящий на поясе нож, успев выдернуть наполовину.
Тут же грохнуло несколько выстрелов, и он, вместе с хрипящей лайкой, попытавшейся вцепиться Кранку в горло, покатился наземь. В руке хищно ощерившегося Ланге дымился «парабеллум».
– В отношении туземца ты несколько поторопился, Фриц, – бросил ему Кранк, бесстрастно наблюдая за рыдающей на груди мужа женщиной и онемевшими от ужаса детьми.
– Ничего, баба нам все расскажет, – ухмыльнулся унтер-офицер, схватив мальчика за шиворот, и приставил ему к голове ствол «люгера».
Ребенок стал вырываться и визжать, а мать, оторвавшись от мужа, поползла к немцам на коленях, заливаясь слезами и что-то бессвязно лепеча трясущимися губами.
Из ее слов выяснилось, что неделю назад у саамов останавливались на ночь двое чужих людей. Утром они собрались и ушли на восток.
– Как выглядели люди и имели ли оружие? – обратился Кранк к Ланге.
Через проводника тот установил, что они были измождены, в рваной одежде и с автоматом.
– Расстрелять, – приказал командир Ланге, и тот с одним из солдат потащил обезумевшую женщину в ближайший кустарник.
Спустя минуту оттуда донеслась короткая очередь, а егеря вернулись к костру, спокойные и невозмутимые.
После этого они сняли с догоравшего костра благоухающий свежей рыбой котел и поставили его на расстеленную у бронетранспортера плащ-палатку.
Затем по знаку командира все уселись вокруг, поджав ноги, и принялись с аппетитом хлебать из котла складными алюминиевыми ложками наваристую уху. Свою долю, в чашке из бересты, получила и овчарка.
Одиноко сидевшему по другую сторону костра Мунку кто-то со смехом бросил пачку черствых галет в яркой упаковке.
После обеда, а точнее ужина, поскольку незакатное солнце висело у западной кромки горизонта, егеря разморенно сидели на плащ-палатке, дымили сигаретами, передавая по кругу флягу, и лениво болтали.
Основным предметом разговора являлись несколько связок найденных в саамском жилье песцовых шкурок, среди которых имелись три необычно редких – коричневых с серебристым отливом.
Это были так называемые голубые песцы, при виде которых даже невозмутимый Мунк оживился и зацокал языком, выражая восхищение. Их уже упаковали в кожаный мешок и по указанию Кранка поместили в кабину бронетранспортера.