Золото короля - стр. 23
– И беда в том, – попыхивая трубкой, повествовал Гуадальмедина, – что все эти поборы и пошлины, призванные покрыть расходы на защиту коммерции в Индиях, пожирают то, что должны вроде бы защищать. Не хватает золота и серебра, чтобы вести войну во Фландрии, чтобы прокормить вороватую свору чиновников и пробудить Испанию от спячки. И торговые люди должны выбирать из двух зол – либо кровососы государственного казначейства, либо контрабанда… И все это так славно удобряет почву для разнообразнейшего плутовства и мошенничества… – Он с улыбкой взглянул на Кеведо и призвал его в свидетели. – Ну что, неправду я говорю, дон Франсиско?
– Правду, – кивнул поэт. – В здешних краях самый тупоумный олух быстро становится первостатейным ловкачом.
– И набивает карманы золотом.
– И это верно, – Кеведо глотнул вина и утер губы ладонью. – Недаром сказано: «Дивной мощью наделен Дон Дублон».
Гуадальмедина глядел на него, любуясь:
– Отлично сказано! Вы должны были бы написать об этом.
– А я и написал.
– Тогда прочтите. Доставьте мне удовольствие.
– «Жил он, вольный и беспечный…» – начал дон Франсиско, поднеся стакан к губам, отчего голос его сделался замогильным.
– Ах, это! – Граф подмигнул Алатристе. – А я-то думал, это сеньора Гонгоры сочинение.
Кеведо поперхнулся:
– Какого еще Гонгоры?! Что вы несете?! Окститесь!..
– Ну, ладно, ладно, друг мой…
– Да нет, совсем даже не ладно, клянусь Вельзевулом! Такое оскорбление даже не всякий лютеранин бы себе позволил! Что у меня общего с этим сбродом содомитов, которые, родясь иудеями или маврами, перекрасились в пастырей?!
– Да я пошутил!
– За такие шутки, господин граф, принято отвечать с оружием в руках.
– Даже не подумаю. – Гуадальмедина, поглаживая подвитые усы и эспаньолку, улыбался примирительно и благодушно. – Что я, с ума сошел? Разве я не помню урок фехтования, который вы преподали Пачеко де Нерваэсу?! – Правой рукой он весьма грациозно приподнял воображаемую шляпу. – Дон Франсиско, приношу вам свои извинения.
– Угу.
– Что это еще за «угу»? Я, черт возьми, все же испанский гранд. Извольте оценить глубину моего раскаянья.
– Гм.
Вернув себе с грехом пополам благорасположение поэта, Гуадальмедина продолжил рассказ, который капитан Алатристе слушал с большим вниманием, хоть и не выпускал из рук стакан с вином, розовевшим в мягком сиянии горевших на столе свечей. «Война – это чистое дело», – сказал он однажды, и только теперь я вполне осознал, что он имел в виду. Что же касается иноземцев, говорил меж тем граф, то они, дабы обойти государственную монополию, используют посредников из числа местных – их прозвали