Золото Карамкена - стр. 81
Алексей Алексеевич вручил Юрию на память золотую ручку и шкатулку, расписанную сусальным золотом. Это традиция колымчан – не отпускать гостя с материка без подарка. Орлинскому пожелали хорошей посадки, и тепло, по-дружески попрощавшись, Юра прошёл в здание аэропорта имени Владимира Высоцкого. Он вспомнил, как радовался, когда имя великого русского поэта и барда было присвоено аэропорту на Соколе.
* * *
…Мягкая посадка, хмурое небо и теплынь по сравнению с Магаданом. Всего минус пять градусов. За время полёта Орлинский выспался и чувствовал себя превосходно. Он включил телефон на выходе из самолёта. С минуту он вибрировал, пикал и тренькал, вбирая всё то, что получил по всем мессенджерам во время полета, и сейчас с радостью делился информацией с владельцем. Тут же последовал звонок от Мракова.
– Юра, привет! Как долетел? Я на парковке А – 2, подходи.
– Привет, Олег! Долетел отлично! Буду через десять минут!
Орлинский подошел к машине, бросил на заднее сиденье баул с гостинцами. Олег стоял у дверцы со стороны водителя. Друзья пожали руки.
– Привет, Юрец, привет! Не надоело тебе летать ещё? Туда-сюда… Устал небось.
– Олег, а кто ж тебе, Змею Горынычу, балычок привозить будет, а? Не магазинный, заметь, а настоящий, руками друзей, с душой, сделанный? – смеялся Юра.
– Тут ты прав, братан! На сто процентов! Судя по аромату, который идёт от сумки, ты не с пустыми руками! – радовался Мраков.
– Я ещё и все вопросы закрыл по съёмкам. Всё согласовали, все бумаги подписали! Так что, друг, можно потихоньку творческой составляющей проекта заняться. Но, думаю, уже теперь после Нового года, а до этого можно дать себе отдых. Как считаешь?
– Ну ты-то отдохни, тебе можно, а у меня к концу года, как всегда, аврал. Не продохнуть! Кстати, я просил тебя интервью сделать с бизнесменом, помнишь? Я Вику, практикантку нашу, на это задание оправил. Умница девочка! Отличное интервью получилось. До Нового года дадим материал. Честно говоря, не ожидал. Профессионально! Молодежь радует, смена растёт! А то, смотрю, ругают наше подрастающее поколение, что, мол, бестолковые совсем…
У Олега было философское настроение. Орлинский не возражал. Они двигались по МКАДу.
– Болтают, что на уме у них только соцсети, клубы, татушки и бабки. Больше нифига им не надо. А я вот смотрю – всё-таки большинство нормальных ребят. Достойных. Стремятся учиться, расти. Так ведь, Юрец? – Мраков явно искал поддержки.
– Согласен, Олег. Я вот себя вспоминаю… Волосы до плеч, клёш, гитара. По подъездам вино пили, было дело. Сигаретки покуривали, чтобы круче и взрослей казаться. Спортом обязательно занимались. Тогда ведь смартфонами, подписчиками и деньгами не мерялись. Тогда другая шкала мер была. Пацан должен быть пацаном. Сказал – сделал. Надо драться – значит, дерись. А если тебя и старшие пацаны со двора уважают, то это, конечно, вообще статус серьёзный среди ровесников. Если в школе на родительском собрании тебя ругали, для друзей это значило, что ты отличный парень. Хулиганили в школе, конечно, но к учителям всегда с уважением и трепетом относились. И если вдруг кто-то себе лишнего позволял по отношению к педагогу, его быстро ставили на место свои же одноклассники. Причём, Олег, ты же знаешь – я тринадцать школ поменял за время учебы. И везде отношение к учителю было уважительное. Чудили, конечно, копейки в замок засовывали, кнопки подкладывали… Вот балбесы-то! – и Орлинский видно, вспомнил что-то конкретное и захохотал. Олег, держась за руль, обеими руками, глянул на друга и тоже засмеялся от души.