Золото для дракона - стр. 14
Тело сразу же начинает ныть во всех местах, подвергшихся истязанию, причем, боль эта странная. Такая… Томная, что ли… Влекущая.
Хочется себя потрогать там, где больнее всего.
И знаю, что будет еще хуже, но от этого почему-то только дрожь сладкая, и сердце стучит. Сильно.
Я осторожно делаю еще глоток вина, потому что в горле сухо.
Выдыхаю, пытаясь успокоиться.
Катаржина, это не ты.
Это дракон проклятый с его подходами.
Возьми себя в руки, Катаржина…
Пальцы непроизвольно тянутся к самому больному месту в моем измученном организме, воспринимая команду мозга «взять себя в руки» ну очень буквально.
Стоп!
Катаржина! Плохая девочка! Думай! Думай давай! Используй голову по прямому назначению, а не для того, для чего ее дракон совсем недавно использовал!
Так. Надо с ним поговорить. Он способен соображать, вон, поесть мне принес…
В человеческом виде он способен разговаривать.
В прошлый раз нам не удалось нормально перемолвиться, потому что дракон успел меня облизать, и все, что я была способна говорить, это : «Еще» и «Да» в разных интонациях и комбинациях.
А если б он меня услышал, если б я могла ему четко сказать «Нет», то, может, быть… Он, конечно, зверь, но больно мне не делал, не мучил, не был жесток. Наоборот, столько удовольствия, тайного, запретного…
Опять не о том, Катаржина! Это все последствия воздействия его слюны. И других жидкостей. Надо было мне все же смыть с себя это все. Может, там какое-то длительное воздействие…
Ладно. Возвращаемся к размышлениям.
Мне надо его как-то убедить отнести меня обратно с этой ужасной скалы в нормальный человеческий мир.
Как это сделать?
Разговаривать!
А для того, чтоб разговаривать, не надо позволять себя облизывать!
Все очень просто, Катаржина.
И совершенно нереально.
Я с досадой опускаю уже практически пустую бутыль с вином на пол, та предательски звякает, и на меня тут же раскрываются огромные , желтые, гипнотические глаза.
Ох, мамочка моя…
Я не оригинальничаю.
Опять отползаю задом в сторону выхода.
Дракон закрывает глаза.
Я замираю.
Уснул, что ли, на мое счастье?
А потом слышу шаги.
Он идет ко мне, неторопливо, камешки хрустят под босыми ступнями. Мне кажется, я этот хруст еще долго буду во сне слышать. В кошмарах, сладких и мучительных.
Я продолжаю ползти спиной к выходу, потом вспоминаю, что у меня есть язык, и пытаюсь начать им пользоваться:
— Послушай… Подожди… Подожди… Давай поговорим, пожалуйста! Мне не нравится, что ты меня притащил! Мне страшно! И вообще… Отпусти меня, а? Пожалуйста… Я никому, никому не скажу… Отпусти… У меня папа. И бабушка. И мне надо…