Золотая удавка - стр. 23

– Вот как? – удивился Миндаугас.

– Ну, конечно, – всплеснул руками Осип, – моя свояченица – Серафима Оскаровна Нерадько. Она меня сюда и пристроила. Сама-то она, почитай, уже лет двадцать шесть, ежели не больше, в доме Бельтюковых домоправительницей служит.

– Хорошо, когда родственники рядом, – заметил Морис.

– Да, неплохо это, – согласился Осип.

– А кем приходится хозяину молодой человек, что так неприветливо на нас посмотрел?

– Неприветливо? Это вам показалось, – проговорил Осип. – Это племянник Валентина Гавриловича, Мирон. Очень он переживает из-за дяди.

– А сестру ему не жаль? – удивился Морис.

– Как не жаль! – всплеснул руками Осип. – На нем, когда он спустился вниз после того, как увидел убитую, просто лица не было. А Серафима Оскаровна рассказывала, что он вечером как заперся в своей комнате, так и не выходил. Она несколько раз к двери подходила: то молока ему приносила, то поесть. А он ей так и не открыл. Из-за двери сказал: «Оставьте меня в покое».

– А она?

– Что она, повздыхала да ушла, мне вот потом пожалилась, сказала, что вроде слышала глухие рыдания, видать, плакал он. Погоревали мы с ней вместе, да и разошлись каждый к себе.

Про себя Морис подумал, что племянник от смерти двоюродной сестры выигрывает материально. Если он самый близкий родственник миллиардера, то теперь все перейдет к нему. Интересно, конечно, взглянуть на завещание Бельтюкова, много ли он оставил другим своим родственникам, тому же брату и…

– А мужчина и симпатичная женщина, что жалась к нему, – тоже близкие родственники Валентина Гавриловича?

– Не сказать, чтобы близкие, – Осип почесал подбородок, – Василий Афанасьевич – отчим Мирона, а Вера Максимовна его вторая жена.

– Странно, что Бельтюков приютил их в своем доме.

– Мне ничего про это неведомо, – пожал плечами Осип, – и мое дело – маленькое, занимайся оранжереей и помалкивай.

– Конечно, конечно, – согласился с ним Морис, – но теперь, после гибели Евгении, полиции приходится совать нос повсюду, иначе убийца может остаться безнаказанным.

– Вот гад! – вырвалось у Осипа.

– Кто?

– Да тот, кто убил девку! Она, конечно, взбалмошная была, но ведь молодая совсем. И как рука только поднялась?

– А вы никого не подозреваете?

– Да кого же я могу подозревать? – удивился старик.

– И все же.

– Я думаю, что это кто-то пришлый. Забрался в поместье, увидел открытое окно и полез!

Морис вспомнил, как Наполеонов сказал Мирославе, что след от обуви, оставленный на клумбе под окнами, не подходит никому из проживающих в доме мужчин. И в то же время полиция сомневалась, что кто-то посторонний мог незаметно проникнуть на территорию поместья, тем более среди белого дня.