Золотая шпора, или Путь Мариуса - стр. 46
Так вот, о Доме Путника в поселке Курица. Строение под него отвели весьма поместительное, окруженное изящным палисадом. Расмус здесь ночевал в предыдущие свои приезды. Внутреннюю планировку знал. Оставалось лишь не оплошать, когда настанет время «Ч», сделать все четко, овеществив свой дерзкий план.
Коротыш-часовой остался снаружи. Он походил взад-вперед – для порядка. Его силуэт постепенно растворился в сумерках, лишь ствол мушкета поблескивал в лунном свете. Ориентируясь на этот маячок, Расмус подкрался ближе. Часовой стоял, вперив взор молодого Вертера в звездное небо цвета индиго. Там, вверху, наливаясь чернотой, умирали серебристые облака. На крышу дома, коричневую при дневном освещении, выпустила густой клуб сепии гигантская каракатица, нависшая над горизонтом. Часовой душераздирающе зевнул и уселся на крыльцо. Он страшно скучал. Он не отрывал взгляда от испещренного светилами свода, как какой-нибудь Анаксагор, считающий небо своим отечеством и созерцание звезд – задачей жизни.
"А вот мы тебя сейчас развлечем!" – подумал Расмус. Пошарив на земле, он нашел то, что требовалось – увесистый камень. Подбросив снаряд, оценил его предполагаемую траекторию. Да уж, не повезло часовому. Нарвался он, прямо скажем. В таких ситуациях Расмус не мажет. Как говорит сестрица Тильда: "Тебе, Мусти, Бог при рождении лично пожал правую руку". Часовому можно заказывать отходную. Камень в руках Расмуса – такое же безупречное оружие, как кипарисовые стрелы бога-воителя Халя, не ведающего промаха.
Расмус уже почти размахнулся. Но тут заскрипела и отворилась дверь. На пороге обозначился темный силуэт. Расмус вновь затаился. Что-то знакомое почудилось в этой фигуре. Тут Малая луна выглянула из-за тучи. В ее мертвенном голубом свете Расмус увидел, что на крыльце стоит не кто иной, как грамотей Уго.
У Расмуса отвалилась челюсть. Появление этого проныры в Курице было загадкой почище Семи Сундуков Принца Вечности.
А Уго, по-хозяйски оглядев темень вокруг себя, звучно приказал:
– Расмус, выходи!
До предела ошарашенный, Расмус предпочел не реагировать.
– Выходи, я знаю, что ты здесь! – тем же повелительным тоном распорядился Уго.
Расмус, тихо выругавшись, показался во весь свой чудный рост.
– Милости просим в дом, уважаемый! – отечески пригласил Уго.
– Мое дело, где хочу, там и ночую, – грубо ответил Расмус, потихоньку приходя в себя.
– Логично, – в голосе Уго появилась легкая смешинка. – Ну, а если все-таки пожелаешь зайти… Любезный Лотар, – обратился он к часовому. – Не препятствуй, пожалуйста, этому человеку. Он – друг.