Золотая Орда - стр. 5

– А тебя, батя, совсем, смотрю, татары пощипали, – съязвил Владимир. – Я отсюда тебя с конюхом перепутал.

Владимир спешился, отдал поводья подбежавшему конюху и крепко обнял отца. Остальные новгородцы тоже спрыгнули с коней, сорвали шапки и склонили головы, вразнобой приветствуя князя.

– Пойдем, ты и твои молодцы, как всегда, в самый раз к обеду, – пригласил гостей Ярослав.

Пока шли к терему, девка поднесла князю огромный ковш с водой и полотенце. Тот окатил себя на ходу и вытерся. Владимир, отпрянув, стал быстро стряхивать капли с шубы.

– Что, шкуру замочил?..

– Я за эту шубу насмерть с половецким воеводой бился, – гордо ответил Владимир.

– И конь под тобой тоже половецкий?

– Красавец, да? Ноги легкие, слушается – чуть тронешь. Я тебе потом покажу, как я его подковал мудрено. Ты такого в жизни не видел.

Радмила сначала внимательно смотрела из окна на гостей, а потом, глядя в чашу с водой, стала разглядывать морщинку у себя на лбу.

В это время мамка с расческой бегала за Даниилом, уговаривая княжича причесаться.

– Нет, пусть меня матушка причешет! – капризничал ребенок.

– Матушка занята…

– А-а! Она не занята, не занята!

Радмила смирилась и начала распутывать его длинные, кудрявые волосы.

В комнату заглянула ключница Стеша.

– Там новгородцы приехали во главе с князем Владимиром. Теперь весь дом разорят, нехристи.

– Язык попридержи, – оборвала ее княгиня. – И поди проследи, чтоб гостей как следует приняли.

А сыну мягко сказала:

– Иди, Данилушка, поздоровайся с братом.

– Ох, рассердится великий князь, – шепнула мамка.

– Что ты сказала? – крикнула на нее Радмила. – В этом доме только я могу судить, что нравится, а что не нравится моему мужу. Впредь думай, что говоришь, а то сошлю в людскую.

И, оправив подол, княгиня вышла переодеваться для встречи гостей. Сегодня это было особенно тягостно – кокошник сползал набок, а роскошный пояс не сходился на талии.

– Надо бы, матушка, поменьше кушать, – причитала Стеша. – Поясок-то туже стал.

– Да и сама чувствую, Стешенька, – вздохнула Радмила. – Это все Марфа со своими пирогами. Да и князь стал реже ходить… А что еще вечером одной делать? Только квас пить.

Во время обеда Владимир словно чего-то ждал, вопросительно глядя на отца. Но тот не торопился, ел со вкусом, то и дело отхлебывал вино, которое подливал ему в чашу Мирон. Наконец Владимир не выдержал:

– Ты если ругать собрался – начинай уже, а то кусок в горло не лезет.

– С чего ты взял, что я тебя буду ругать? – спросил князь, словно нарочно в этот момент отрезая себе большой кусок мяса.

– А чего тогда моих людей отослал? И женки твоей я за столом не вижу.