Золотая Колыма. Воспоминания А. С. Яроцкого о Колыме в литературном контексте - стр. 8
Бывших заключенных мучил вопрос: стоит ли вспоминать о пережитом в лагерях, ведь «…нельзя без конца жить прошлым, тем более тем, которого надо стыдиться»[12]. Яроцкий был готов к вопросу: за чем автор вызвал мрачные тени прошлого, что он хотел сказать людям? Но он верил, что его жизненный опыт имеет общественное значение, так как он разделил судьбу миллионов.
Ценность воспоминаний Яроцкого, по мнению Я. Б. Шпунта, написавшего предисловие и комментарии к его семейной хронике «Лицом к прошлому», определялась его удивительной наблюдательностью и вниманием к подробностям повседневной жизни: «…акцент сделан именно на описании повседневной жизни того времени, что многие по тем или иным причинам опускают. Кто-то из-за того, что не хотел снова переживать те трудности, с которым пришлось столкнуться. Кто-то посчитал их просто мелочью на фоне действительно великих событий, когда происходил слом эпох. Возможны и какие-то другие варианты, не всегда, даже, скорее, далеко не всегда связанные с волей авторов воспоминаний. Не исключено и все вышеперечисленное сразу. Но эти мелочи значат подчас не меньше, чем то, что сказано или сделано теми, кого назовут великими»[13].
Яроцкий дал своей книге то название, под которым вышла в 1937 г. в Хабаровске книга дальневосточного журналиста И. Е. Гехтмана[14] «Золотая Колыма»[15]. Он построил воспоминания о лагерном прошлом по модели очерков Гехтмана, но вступил в полемику с предшественником, чтобы по всем пунктам опровергнуть созданный им пропагандистский образ советского Дальнего Севера. Сотрудник газеты «Советская Колыма» Гехтман в очерках утверждал, что на Колыме трудились добровольно приехавшие туда комсомольцы – молодые романтики с комфортом добирались до Магадана на прекрасном пароходе, поселялись в уютных чистых гостиницах, ярко освещенных электричеством. Жизнь советских людей на Крайнем Севере изображалась как осуществленный социалистический рай.
Яроцкий писал о том, что у советского общества было два лица. Все знали про энтузиазм первых пятилеток, великие стройки, достижения в экономике, индустриализацию и коллективизацию. Но было запрещено упоминать о том, что «…как в без дну, провалились целые слои советского общества»; о том, откуда взялись лагеря, что происходило с теми, кто туда попадал.
После разоблачения культа личности Сталина на ХХ съезде КПСС сохранялся запрет на упоминание о заключенных концлагерей. Во время хрущевской оттепели, 25 декабря 1963 г., И. С. Исаев посмотрел киноочерк о Колыме «Земля без бога» – дипломную работу выпускницы ВГИКа. Этот фильм вызвал у него горькие чувства, он не мог смириться с тем, что общество не знает о людях, работавших на Крайнем Севере: «Но если уже нельзя говорить о нас, кто по-настоящему осваивал этот край, то не надо без конца говорить о пяти-шести свадебных генералах, которые якобы одни освоили Колыму»