Золотая империя - стр. 8

, – повторял он, описывая фантастические города, загадочных джиннов и смышленых героинь. Было и не было. Сказки словно бы существовали между этим и другим миром, между правдой и вымыслом, и это сводило Нари с ума. Ей нужно было знать, что все это было на самом деле. Знать, что для нее может существовать лучшее место – мир, в котором то, что тихо творят ее руки, считалось бы нормальным.

И Нари наседала на него. «Так это все взаправду? – допытывалась она. – Все так и было на самом деле?»

Сказочник пожал плечами (она до сих пор помнила и этот жест, и веселый блеск в его глазах, наверняка вызванный ее детским упорством). «Может, и было, а может, и не было».

Нари не унималась и попыталась ухватиться за самый близкий пример. «Тогда это похоже на то, что у тебя в груди? Похожее на краба, вцепившегося тебе в легкие, из-за которого ты кашляешь кровью?»

У него отвисла челюсть. «Милостивый Боже, – прошептал он в ужасе, и все, кто слушал их разговор, ахнули. Глаза его наполнились слезами. – Ты не можешь этого знать».

Она не успела ответить. Вмешались взрослые и так грубо схватили ее за руки, что порвали рукав ее нового платья. Для маленькой девочки, которая говорила такие жуткие вещи, а во сне лепетала на языке, которого никто не узнавал; на чьей коже не оставалось синяков и ссадин после того, как ее били другие дети, это стало последней каплей. Нари молила объяснить, в чем же она провинилась, пока ее тащили за порог разваливающегося здания, где и бросили на пыльную землю, прямо в праздничном платье, и она осталась одна на улице, пока другие люди отмечали праздник вместе со своими семьями в своих теплых домах, которых она никогда не знала.

Когда дверь за ними захлопнулась, Нари перестала верить в магию. И не верила до тех пор, пока много лет спустя один воинственный джинн не возник у ее ног посреди могильного лабиринта. Но когда Нари в полном недоумении смотрела на знакомое каирское небо, в памяти всплыли арабские слова.

Кан ва ма кан.

Было и не было.

Сказочный мир Дэвабада исчез, и на его месте возникли каирские мечети, крепости и старинные здания из кирпича, мерцая вдалеке, в дрожащем знойном воздухе пустыни и затопленных полей. Она моргнула и потерла глаза. Каир так никуда и не делся, как не делись и пирамиды, гордо возвышающиеся над широким бурым Нилом на фоне бледного неба.

Египет. Я в Египте. Нари стиснула виски костяшками пальцев с такой силой, что стало больно. Она что, спит?

Или, может быть, это Дэвабад ей приснился? В кошмарном сне. Конечно, легче было поверить в то, что она обычный человек, нищая воровка из Каира, мошенница, запутавшаяся в собственных махинациях, а не та, кто провела последние пять лет, готовясь стать королевой потаенного королевства джиннов.