Зои. Дьявольское отродье - стр. 2
– Мы не можем это подписать.
А это время очень тихо в кабинет зашел помощник отца – Прицион Дрейм. Молчаливый великан, всегда серьезный и невозмутимый.
– Почему?
– Вы ставите нас на колени, – один из мужчин мотнул головой, ослабляя галстук. Ему не хватало воздуха.
– Вы давно на них стоите, забывая кому обязаны всем, – я слышала, что отец зол, очень зол. И было бы большой глупостью с моей стороны показаться в этот момент ему на глаза.
– Нет. Мы не подпишем, – произнес гость.
– Это ваше обоюдное решение?– вкрадчиво поинтересовался отец.
От его голоса даже у меня по спине побежали мурашки.
– Да, – произнес второй.
– Ну и хорошо. Вы сами себе подписали смертный приговор. Еще никто не осмеливался переходить дорогу Клеймасу Хлатовалу. А кто осмелился того уж нет в живых.
У мужчины, что повыше, в глазах проскочило понимание.
Страх витал в воздухе.
– Мы можем договориться, – начал он. В голосе послышалась дрожь.
– Поздно. Я предлагаю один раз, – и слова совпали с резким выпадом в сторону говорившего. В ансамбле одежды мужчины появилась новая деталь – из груди торчала рукоять клинка.
– Нет, – второй начал пятиться, пытаясь убежать.
Но не тут то было. Сзади него возникла фигура Дрейма.
Его огромные ручищи взметнулись к голове жертвы и резко повернули. Раздался хруст ломаемых позвонков. Прицион аккуратно положил, ставшее безвольным, тело на ковер. Своей грацией и пластичностью мужчина мог посоперничать с дикой кошкой.
– Куда их? – вопрос относился к отцу и касался двух трупов, лежавших у ног.
В голосе ни грамма удивления, ни грамма осуждения, лишь сухая констатация ситуации.
– На всеобщее обозрение, дабы другим не повадно было. Но сделай чисто, чтобы догадались все, но не могли связать с нами. Ты знаешь кому надо поручить?
– Обижаете? Разве я когда-нибудь вас подводил?– Дрейм возмутился.
Судя по всему, он мог позволить так себя вести.
– Никогда. Надеюсь так будет и дальше, – одобрительно произнес отец.
Дрейм прошелся по кабинету, достал из нижнего ящика шкафа, возвышавшегося тут же, два черных пакета. В которые очень аккуратно упаковал тела еще недавно живых людей. Разломил по небольшой капсуле над каждым из огромных свертков, замораживая тела. Затем кому-то позвонил по телефону и попросил подогнать машину к черному ходу дома.
Дальше уже не подсматривала. Меня стошнило от увиденного. Я пыталась примериться с картиной, которую видела собственными глазами.
Теперь многое вставало на свои места. И страх, мелькавший время от времени в глазах прислуги, и богатство, окружающее меня всю сознательную жизнь. В общую картину укладывался даже случай, когда отец практически ударил меня.