Знойная пустыня - стр. 24
– Ну как, – нетерпеливо спросил он, – получается? Она согласилась с вами?
Я взял его за обшлаг пиджака:
– Дорогой коллега, вы возвели целую историю… Вы вовлекли ее в процесс.
Гарри, недовольный, отдалился.
– Она вам сказала… Ну и как? Пожалуйста, никаких упреков. Я воспользовался случаем, чтобы показать ей, что может сделать адвокат. И нечасто можно слышать такого отчаянного человека, как вы… Смотреть, как вы в одиночку выступаете против грязных денег… это стоит того.
Я был образчиком, прототипом, был патентованным, честным человеком… Меняют ли шкуру младенцев-тюленей на кожный покров доверчивых адвокатов, если не хуже – идеалистов?
– Вы должны бы были меня предупредить.
– Не так уж и плохо: незнание. Она могла найти вас симпатичным на суде, а потом переменить мнение. Я не мог предполагать, что синдром «героя» длится долго.
– Что вы называете синдромом героя?
– Влияние, которое оказывает поборник справедливости на некоторых женщин. Отсюда – успех военных; накануне ухода на фронт – я говорю о старинных временах – они могли воспользоваться любой девушкой. Секундочку, позвольте, меня зовут. Подождите меня. Я вернусь.
Он кинулся к графу с графиней. Эта пара болтала возле дешевой статуи, изображающей амазонку с арбалетом. Гарри внимательно выслушал то, что говорил фон Гаген, затем стал делать мне жесты. Он приглашал меня подойти к ним.
Я приблизился. Мадам фон Гаген обратилась ко мне с щебечущей речью:
– Дорогой мэтр, мы любим представителей закона. Вы еще такой молодой и симпатичный. Мы не имели счастья получить сына, поэтому разглядываем молодых людей вроде вас с некоторой нежностью.
– Вы очень любезны, мадам.
Одна взяла меня в любовники, другая хотела бы принять за сына, мне действовало на нервы такое изобилие нежностей.
Граф прищурил глаза.
– Моя жена хочет сказать, что она была бы очень рада иметь сына. Не обязательно адвоката, а просто сына.
Он засмеялся, издав некое ржание:
– Кажется, завтра или послезавтра вы возвращаетесь в Париж.
– Действительно.
– Наша дочь Дженнифер тоже туда едет.
Он подыскивал какую-нибудь остроту:
– Все дороги ведут в Париж… – закончил он, довольный.
Выдаст ли он мне восклицание «Ах, Париж!»? Мне вдруг вспомнилось, что его первая жена была француженкой и что она ему дорого обошлась. Вмешалась графиня:
– Позвольте нам пригласить вас на эту ночь. Одна из наших лучших комнат свободна, друзья, которые должны были ее занять, вынуждены уехать. Для нас было бы большим удовольствием, если бы вы остались. Завтра утром мы могли бы позавтракать вместе…
Гарри сделал мне еле заметный сигнал «остаться».