Знай, кошка, свое лукошко! - стр. 3
Вот это и в самом деле было задачей потрудней, чем все предыдущие. Высоконравственная Джейн Сандерсон игнорировала греховные развлечения, все свое время отдавая учебе. Будучи дочерью сельского викария, она стремилась стать достойным членом общества, что, на взгляд легкомысленной Шарлотты, было безмерно скучно. Но для Джейн в этой жизни существовало всего два понятия: хорошо и плохо. В целом, Джейн, конечно, была неплохой девчонкой, но ее нелепая страсть жить по выдуманным кем-то правилам сделала из нее откровенную зануду!
Решив положиться на фортуну, явно благоволившую к ней сегодня, Лотта принялась прибираться в своей комнате, прислушиваясь к звукам в коридоре.
Но вот хлопнула входная дверь, и раздались быстрые легкие шаги. Выключив пылесос, Лотта выглянула в коридор и поразилась. Сапоги Джейн не стояли, как двое часовых, вытянувшись у входа, а как попало валялись по обе стороны двери. Куртка тоже не висела аккуратнейшим образом на плечиках, а была небрежно накинута на угол шкафа. Что случилось? За все время их совместной жизни Джейн была эталоном аккуратности.
Осторожно заглянув в комнату соседки, Лотта обнаружила, что та лежит в одежде на кровати и судорожно всхлипывает. Прокравшись на цыпочках внутрь, Лотта присела на краешек постели и боязливо спросила:
– Что случилось, Джейн?
Та рывком повернулась к ней и выпалила, сверкая синими глазами из-под покрасневших век:
– Он мне заявил, что с такой тихоней, как я, не захочет общаться ни один нормальный парень! И ушел!
Лотта сразу поняла, о ком идет речь. Единственный знакомый Джейн, который мог претендентовать на звание ее друга, был Энтони Николс. Он тоже, как и она, приехал учиться в Лондон из Линксуайта, деревушки в графстве Уэст-Йоркшир, и снимал комнату неподалеку от них, в Ист-Энде.
Лотта и сама считала Джейн изрядной занудой, но какое право этот самовлюбленный петух имел право говорить подобные вещи ее подруге? Это было не по правилам, и она с горячностью воскликнула:
– Вот свинья! Сам-то хорош! Хоть бы что-то из себя представлял, а туда же – права какие-то качает!
Свирепо высморкавшись, Джейн добавила:
– Он мне еще сказал, что никогда бы со мной не разговаривал, если б не пообещал моему отцу приглядеть за мной в Лондоне. И еще добавил, что в моем возрасте пора бы уже быть умнее и познать жизнь, причем таким тоном, будто двадцать лет – это глубокая старость!
Лотта оторопела.
– Вот это да! Значит, если мне двадцать три, то я вообще из области привидений?! Вот нахал! А с чего это он начал? Вроде бы его все устраивало.