Знаменитые клады России - стр. 9
Какой же практический вывод может сделать для себя человек, желающий принять участие в поисках затерянных во времени и пространстве сокровищ? Вывод этот, прежде всего, касается вероятностного распределения отдельных частей некогда единого обоза. Вырисовывается следующая картина, вытекающая из проведённого выше анализа. Из общей массы груза, некогда отягощавшего 80 первоначальных повозок, на территории Краснодарского края в лучшем случае сохранилась в неприкосновенности лишь половина, а может быть треть или даже четверть. Причём уцелела именно та их часть, которая была спрятана практически сразу, после поспешного бегства из Екатеринодара. То есть тогда, когда ещё сохранялось управление и обозом, и охраняющими его войсками. Прятали её в то время Н.С. Рябовал и священник Калабухов. Известно, что при этом они расстреляли своих помощников, едва лишь те успели замаскировать захоронение. Но и сами они недолго здравствовали. 13(26) июня 1919 г. в Ростове-на-Дону, в ресторане «Палас-отеля» был застрелен сам Рябовал. Поговаривали, что там произошла обычная пьяная драка, но… кто знает истинную причину этого убийства? Калабухов же был повешен ещё ранее. Таким образом, существует обоснованная вероятность того, что весьма значительная часть сокровищ Кубанской Рады так и хранится неподалёку от современного Краснодара, а информационные ключи от данного захоронения хранятся в руках г-на Калашникова.
Тут же следует уточнить, что не только два упомянутых деятеля имели сведения о точных местах захоронения ценностей. Непосредственное отношение к данному довольно длительному и многотрудному процессу имели и другие военные и гражданские лица. Например, глава правительства Краевой Кубанской Рады Лука. Лавреньтьевич Быч, атаман А.П. Филимонов, полковник казачьих войск В.Л. Покровский. Наверняка и конкретные исполнители, уцелевшие после сокрытия драгоценной поклажи, тоже сохранили в памяти приметы хотя бы части «кладов до востребования». А поскольку свидетелей и непосредственных участников было предостаточно, то, стало быть, захороненные в период Гражданской войны ценности вполне могли быть извлечены несколько позднее.
Для примера можно сразу же привести содержание небольшой статейки из газеты «Степная новь». В редакцию обратилась женщина, мать которой оказалась невольной свидетельницей странных событий. Вот что она сообщила.
«…Была война, мужа не было, а на руках двое сыновей двух и четырёх лет отроду. Жила она тогда в угловом доме на окраине станицы (сейчас это пересечение улиц Новощербиновская и Украинская), а за забором был пустырь. Именно там ночью появилось большое число людей и гружёных повозок. Времена были смутные, поэтому немудрено, что женщина испугалась и, прихватив детей, схоронилась в деревянном сарае, откуда продолжала наблюдать за тем, как развивались события. Тем временем, военные согнали в кучу множество людей, которых заставили лопатами рыть большую яму. После этого в неё сносили какие-то тюки (было темно, и рассмотреть в деталях не удалось). Затем копавшим, по всей видимости было приказано раздеться… Раздались выстрелы. Люди валились в яму, а сверху их забрасывали землёй… Рядом с захоронением посадили тополь, который впоследствии вырос в большое дерево. Когда на месте захоронения земля осела, туда набралась вода, и детишки использовали это место, как импровизированный каток.»