Знаменитые и великие скрипачи-виртуозы XX века - стр. 33
Луначарский говорил Крейслеру, что люди искусства находятся в Советской России в привилегированном положении: «Они берут “Страдивари” и другие драгоценные инструменты из музеев (предварительно конфискованные у населения больших городов А. Ш.)». «Кроме того, они получают три (куриных) яйца в день, в отличие от большинства населения, получающего в рационе одно яйцо в неделю», – продолжал «шутник» Луначарский. «Но мы выговариваем себе одно важное условие, – продолжал нарком: – они должны соответствовать нашей догме, нашей идеологии. Мы должны вас просить, в случае, если вы приедете к нам – не играть Мендельсона или Чайковского, потому, что они вне рамок наших интересов».
Какое трогательное сходство с идеями правительства Германии, пришедшего к власти через два года после этого разговора! И это произносил один из самых либеральных и культурных людей в правительстве Ленина, да и вообще среди первых советских министров!
«Но как вы можете знать музыку, – настаивал я, – рассказывал Крейслер – если к примеру, вы не разрешаете играть произведения Баха?»
«Перед началом католицизма, или шире – христианской эры, не существовало ничего. То же самое происходит с коммунизмом, который, как и религия, начался с захвата нами власти, и мы должны настаивать, чтобы искусство также представляло нашу идеологию. Всё хорошо, пока студент играет свои гаммы и этюды для практики, но когда он выбирает пьесы для исполнения соло, это должно соответствовать нашей идеологии», – заключил нарком.
Фриц Крейслер на это ответил, как писал Лохнер, что он никогда не смог бы работать в Советской России и отклонил приглашение в Россию. Позднее Луначарский заметил в примирительном тоне, что все запреты бы не коснулись моих программ. «Кроме всего они играют мои пьесы очень много, и я никогда не получаю ни рубля в качестве авторских роялти», – заключил свой рассказ Крейслер об этом эпизоде. Официальный отказ был мотивирован тем, что артист «устал», но в том же сезоне он совершил огромный тур на Британских островах и в США. Так возникла идея пригласить для гастролей в СССР в 1934 году Яшу Хейфеца.
Таков был рассказ Луиса Лохнера о предполагавшейся поездке Крейслера в Советский Союз. Возможно, что тут подействовали и близкие отношения с Рахманиновым, пережившим первые два года советской власти в Москве и Петербурге, и покинувшего Россию в 1918 году навсегда. Кстати, первыми, кто навестил великого пианиста и композитора по прибытии в Нью-Йорк ещё в отеле «Ансония» на Бродвее, были Крейс-лер и Цимбалист. Очень возможно, что решение было принято в результате ряда обстоятельств и длительных обсуждений «за» и «против».