Знамение - стр. 13
«Пожалуй, на сегодня это все», – решил правитель, отступил вглубь убежища и вытянулся вдоль стены, потеснив какую-то девушку. Ноздрей коснулся легкий аромат можжевельника. Неужели Мерлью? Словно бы во сне, случайно, Найл обнял ее за талию, уткнулся носом в шею и позволил глазам слипнуться до утра.
– Найл, вставай!
Правитель открыл глаза, увидел склонившуюся над собой принцессу и рывком сел.
– Что случилось?
– Тихо, – шепнула она. Людей разбудишь. Пусть спят. Пойдем.
Девушка отодвинула разрезанный с одной стороны паутинный полог и выскользнула наружу. Правитель поторопился следом. Принцесса Мерлью сторонилась его с того самого дня, точнее – ночи, когда они посетили солеварню, и теперь Найл лихорадочно пытался угадать, что же могло случиться такого, чтобы Мерлью вдруг изменила свое отношение.
А на улице рождалось утро: солнце еще не появилось, но небо уже налилось яркой голубизной, сверкали изумрудными переливами далекие горные вершины, расползались по ущельям и расселинам хлопья тумана. Давно забытый легкий утренний морозец бодрил, как первый глоток росы из чашки уару.
Принцесса почти бегом обогнула дом – Найл с удивлением обнаружил, что с обратной стороны в нем не четыре, а только два этажа – вошла в распахнутую дверь, сбежала вниз по ступенькам короткой лестницы, повернула и толкнула створку еще одной, внутренней двери.
– Смотри!
Мерлью вошла внутрь и отступила, пропуская правителя. Найл шагнул следом и изумленно охнул:
– Не может быть!
Они оказались в прошлом. В далеком, легендарном прошлом – словно и не миновали в окружающем мире сотни лет, словно и не возрождались, и не рушились вновь цивилизации, словно не росли в различных уголках планеты могучие Богини, словно под солнцем так и не сменили животных непобедимые насекомые, а Земля и уцелевшие на ее просторах люди не попали под власть расчетливых и хладнокровных разумных пауков.
Широкая гостиная. Пол от стены до стены застелен толстым паласом, тонкие светлые занавески закрывали окна, стены отделаны были дубовыми панелями. Роскошная пятирожковая люстра под потолком. Еще в зале стояли несколько стульев и три стола – на каждом вазочка, а в вазочке – небольшой букетик полевых цветов. И наконец – два зеркальных шкафа, за стеклянными створками которых сверкали гранями хрустальные рюмки, графины, фужеры. Все было покрыто толстым слоем коричневой пыли, но впечатление от этого не становилось слабее.
Чудо – судьба явила пред путниками чудо!
Теперь стало ясно, почему принцесса нарушила обет враждебности – она хотела разделить свой восторг с кем-нибудь еще. Но с кем? Ведь не с детишками же – маленькими дикарями, которых жизнь научила ценить лишь еду, одежду и оружие. И не со слугами пауков, которые ценят то же самое, плюс преданность хозяевам. Только Найл мог понять ее чувства. Причем сам-то он видел похожие комнаты в Белой Башне, а вот Мерлью могла только прочитать о подобном в книгах – и вдруг увидела воочию.