Знаки ночи - стр. 16
– Было, – не стал спорить мой слуга, прошлепал в комнату и залез на кресло, которое, похоже, он возвел в ранг своей личной собственности. – Но чего-то сравнение не в ее пользу. Не в пользу деревни. Там телевизора нет. И чайника электрического. И воды с пузырьками, которая «Саяны».
– Это да, – признал я, посмеиваясь.
Да и то. Мне, горожанину, охота обратно, а он, всю жизнь в глуши проживший, рад, что в город вернулся. Вот уж, воистину – кому что.
– Хозяин, – облизнулся вспомнивший про свою любимую газировку Родька. – Надо в лабаз идти. Холодильник-то пустой. Чего есть будем?
– Гречки полно, – не смог я отказать себе в удовольствии немного над ним поиздеваться. – И риса. И пшена.
– Да? – опечалился Родька. – И соли с сахаром?
– И их тоже, – подтвердил я. – Ну, какие еще будут аргументы?
Слуга призадумался.
– С возвращеньицем! – послышалось с кухни. – Как съездили?
– Мое почтение, Вавила Силыч, – громко произнес я. – Хорошо. Мне даже понравилось там. Воздух чистый, никакой суеты и спешки. Есть в загородном существовании нечто такое, что мы потеряли. Вот даже уезжать не хотелось.
– Это, Александр, потому, что ты там был гость, – как всегда степенно объяснил мне подъездный, входя в комнату. – Ты туда ненадолго приехал и знал, что вернешься в город. Опять же – лето на дворе, и с погодой тебе повезло. А оставь тебя там на постоянное проживание, да особенно поздней осенью или зимой, когда все снегом завалит, то у-у-у-у! Частный дом – это тебе не городская квартира. Там капает, тут поддувает, снег самому надо чистить, дрова пилить-колоть, печку топить.
– А я на что? – обиженно подал голос с кресла Родька.
– И еще за этим обормотом в оба глаза смотри, – согласился с ним Вавила Силыч. – Вот сколько всего. Так что, Александр, живи, где родился, то есть здесь, в городе. Не ищи от добра добра.
– Так и в мыслях не было переезжать, – заверил подъездного я. – Кстати, из забавного. Я там с домовым характерами не сошелся. Он меня из дома как только не гнал. Даже душить пытался.
– Да что ты? – изумился подъездный. – Родион, а ты куда глядел?
– Чуть что, так Родион! – взвился вверх мой слуга. – Я ему, мохнорылому, три раза морду мял, объяснял, что нового хозяина надо не меньше, чем старого, чтить. Он не слушает, говорит, что городских в гробу видел, не указ они ему.
– Видать, из старых домовик, – со знанием дела вынес суждение Вавила Силыч. – Из исконных. Да и тьфу ты на него, Александр. Дом он все одно беречь станет, такая его судьба. И тебя, как хозяина, со временем тоже признает. Любить, может, и не будет, а чтить станет, никуда не денется. Ты, главное, в ближайшее время ремонт там не затевай, старые стены не рушь, чтобы его злобу до крайности не доводить. А потом все устроится. И плохо про него даже не думай, он чужого на порог не пустит и умышлять против тебя не станет.