Знак Хаоса - стр. 3
– Извините, – сказал я. – Вы не могли бы мне сказать, что это за существо?
Я показал рукой как раз в тот момент, когда оно появилось все – многоногое, длиннохвостое, с тёмной волнистой чешуёй и быстрое. Когти его сверкали красным и, бросившись к нам, оно подняло хвост.
Затуманенный взгляд Шалтая встретился с моим, затем двинулся дальше.
– Я здесь не для того, сударь, – начал он, – чтобы уменьшать ваше неведение в зооло… Боже мой! Это же…
Существо сверкало издали, быстро приближаясь. Интересно, как много времени ему потребуется, чтобы добраться сюда, учитывая мой недавний эксперимент? Или этот эффект был рассчитан только на мою попытку убраться отсюда?
Сегменты тела существа скользили относительно друг друга, оно шипело, словно спущенная покрышка или вода, попавшая на раскалённую сковородку, и испаряющаяся слюна отмечала его след на картине. Скорость продвижения существа не только не уменьшалась, а, казалось, скорее возросла.
Моя левая рука самопроизвольно дёрнулась вперёд, к горлу подступили несколько непроизвольных слов. Произнёс я их как раз тогда, когда эта тварь пересекла тот промежуток, который ранее не давался мне, встала на дыбы и сжала челюсти, словно готовясь к прыжку.
– Брандашмыг! – закричал кто-то.
– Злопастный Брандашмыг, – поправил Шалтай.
Когда я произнёс последнее слово и исполнил завершающий жест, перед моим внутренним взором поплыл образ Логруса. Тёмная тварь, только что выпустившая когти на передних лапах, убрала их внезапно, схватилась лапами за верхнюю часть своей груди, выкатила глаза, издала тихий стон, рухнула, упала на пол и осталась лежать на спине, вытянув вверх свои многочисленные ноги.
Над тварью появилась улыбка Кота. Рот зашевелился.
– Мёртвый Злопастный Брандашмыг, – констатировал он.
Улыбка поплыла ко мне, а вокруг неё, словно вспомнив, собрался и остальной Кот.
– Это было заклинание остановки сердца, не так ли? – поинтересовался он.
– Полагаю, да, – сказал я. – У меня получилось совершенно рефлекторно. Да, теперь я припоминаю. Это заклинание я все время держал наготове.
– Так я и думал, – заметил Кот. – Я был уверен, что на нашей вечеринке присутствует магия.
Появившийся во время произнесения заклинания образ Логруса послужил также и иной цели – включил свет в тёмном чердаке моего мозга. Колдовство. Ну, конечно!
Я – Мерлин, сын Корвина, колдун, причём такой, который редко встречается в тех краях, где я часто бывал в последние годы. Люкас Рейнард, также известный под именем принца Ринальдо из Кашеры, тоже колдун, только несколько в ином смысле, чем я. И Кот, казавшийся довольно искусным в этих делах, вполне возможно, не ошибался, проанализировав наше положение, сказав, что мы попали в магическую ловушку. Такая ситуация – одна из немногих, при которых моя чувствительность и тренировка скверно уведомляют меня о природе моего затруднительного положения.