Знак бесконечности - стр. 14
- Федь, ну что ты несешь? – поморщилась я. – Не смешно ни разу.
- А кто смеется? – он снова перевел взгляд на меня. Абсолютно серьезный взгляд.
- Ты рехнулся? Делать предложение бабе, которая любит другого мужика и ждет от него ребенка. Причем в тот момент, когда она узнает, что этот самый мужик женится на другой.
- Если у нее и были еще какие-то надежды, то теперь мужик этот самый для нее окончательно потерян. Поэтому стоит пригасить эмоции и посмотреть на ситуацию здраво.
- Офигеть как здраво! – усмехнулась я. – Федь, у нас с тобой ничего не вышло, когда мы друг друга любили… ну, или хотя бы были влюблены. Тогда между нами ничего не стояло. И никто. Но тебе такие мысли в голову не приходили.
- Ошибаешься.
- Что, неужели приходили? – ядовито прищурилась я.
- Приходили, но я не об этом. О том, что между нами никого не было.
- То есть? – не поняла я.
- Вероника. Моя жена. Мы никогда с тобой об этом не говорили, но... Знаешь, я такой динозавр-однолюб. Все банально. Я ее любил, она меня… не очень. Забеременела – поженились. Когда Алиске было три года, встретила другого. Все. Наши с тобой отношения – это такие… обманутые ожидания. Моя вина, конечно, о чем тут говорить. Ты надеялась, что будет любовь, семья, дети. А я – что ты поможешь мне о ней забыть. Но… вышло то, что вышло.
- И что изменилось сейчас? Ты ее разлюбил?
- Нет. Просто сейчас мы с тобой на равных. И больше никаких иллюзий.
Все это звучало настолько абсурдно, что… действительно было даже здраво. Я вдруг поняла, на кого похож Федька. Вернее, кто напомнил мне его. Сэр Грегори Форестер, последний жених Маргарет. Общее во взгляде, в интонациях. Даже во внешности что-то, только Федька лет на десять моложе. Да и сама ситуация в чем-то сходна.
- Ты понятия не имеешь, как сложно растить ребенка одной. У тебя нет постоянной работы. И даже помочь некому. Знаешь, Свет, в одиночестве плохо. Во всех смыслах плохо. Любовь проходит, и если нет других добрых чувств, остается пустота.
- Ты сам себе противоречишь, - возразила я. – Твоя-то вот не прошла.
- Это, наверно, уже не любовь, а болезнь какая-то, - покачал головой Федька. – Язва, которая не дает по-настоящему полюбить другого человека. На этот раз у нас с тобой может получиться. Если не станем ждать друг от друга чего-то нереального.
- И тебя не смущает, что в постели я буду представлять на твоем месте другого мужчину?
- Наверно, нет.
- А что ребенок, который будет звать тебя папой, - не твой?
- Нет. И потом у тебя достаточно времени, чтобы решить, говорить ему правду или нет.