Знахарь - стр. 28

– А вот это уже лишнее, Агаша, – спокойно, но твердо возразила Ольга, услышавшая ее слова и вышедшая на крыльцо.

Бабы быстренько разошлись. Ольга повернулась к мужу, улыбнулась, подошла и помогла вылезти из кадки.

– Да-а-а, – протянул он, – насмешил я сегодня народ. Сейчас переоденусь и схожу к лекарю нашему, заодно и посмотрю, как он устроился, и лекарь ли по-настоящему.

– Иди.

Филипп устало брел вдоль высокой белой стены маленького монастыря, примыкавшего к госпиталю. Ворота были закрыты, и из-за них слышались собачий лай и тихие женские голоса. Солнце уже клонилось к закату, и Филиппу нужен был ночлег. Он надеялся, что его пустят переночевать, и постучал в ворота деревянным молоточком, висевшим на косяке.

– Пустите, люди добрые, переночевать, – попросил Филипп.

– Нельзя! Желтушница у нас! – раздался из-за ворот грубый мужской голос сторожа.

– Я сам лекарь! Я бы мог вам помочь! – крикнул Филипп уже в пустоту.

Он устроился под кустом сирени и решил немного отдохнуть, а если удастся, и вздремнуть.

Антония быстрыми шагами возвращалась в палату после вечерней службы, чтобы обрадовать Диану, но тут ей навстречу выбежала молоденькая медсестра Елена.

– Игуменья Антония, там лисица застряла в заборе! За курами охотилась, негодница, и теперь страдает. Надо бы ее высвободить!

– Ты предлагаешь это мне? – строго спросила Антония.

Елена потупила взгляд.

– Но, игуменья, мне нужно для этого выйти за ворота, – наконец призналась она.

– Да? А не лжешь ли ты мне?

Елена встрепенулась, подняла на Антонию испуганные глаза и тотчас ответила:

– Что вы! Нет, нет, как можно? Взгляните сами на страдания этого бедного животного, и ваше сердце тоже проникнется к нему сочувствием, – горячо ответила девушка.

– Ну хорошо, идем посмотрим, – Антония последовала за девушкой.

И вправду, за курятником, у ровных грядок с огурцами в деревянной ограде застряла небольшая лисица. Она недовольно тявкала и извивалась.

– Господи! Божья тварь, – произнесла Антония и склонилась над страдающим животным, но в этот момент лисичка решила справить нужду, и сделала она это так неожиданно и быстро, что Антония даже не успела опомниться.

– Ох! – только и произнесла она, а потом послышались на весь двор ее причитания: – Мы, значит, жизнь ей спасаем, а нам так за то платит? Божья тварь! Ну, погоди у меня! Я тебя самолично выпорю! – Антония разговаривала с лисичкой, как с маленьким ребенком.

Елена еле-еле сдерживала улыбку:

– Игуменья, давайте я сама ею займусь, а вы пока приведите себя в порядок, – предложила она. Антония посмотрела на монахиню, потом на себя и вздохнула: