Знахарь - стр. 24
– Я много думала. Все вокруг только и жаждут денег моих покойных родителей, а меня саму никто не любит! – она заплакала.
– А сделала ли ты что-нибудь, чтобы тебя любили? – спросил дед.
– А что я должна сделать?
– Полюбить сама, – ответил Макарий.
Диана задумалась. Потом спросила:
– А если я и полюблю, откуда я узнаю, что он меня любит и никогда не обманет?
Макарий засмеялся:
– Эх! Ты пойми одно. В жизни только одна правда – любящий человек. Нет, тот, кто по-настоящему любит и любим, обязан понять человека, к которому обращена его вера. Ты сама поймешь, главное – не обманывать себя!
– Значит, ты не скажешь мне правду?
– Тебе она сама раскроется, – ответил дед, провожая Диану.
Диана обернулась и произнесла напоследок:
– Я люблю человека, но не могу пока решиться на что-то серьезное, и потому хочу на время уйти от него и от этого мира, чтобы разобраться в себе.
– Если любовь действительно есть, он найдет тебя, и тогда ты сможешь решить для себя что-то. Только не затягивай с решением и действуй по зову сердца. Коли ты молода, поступай сердцем, а станешь взрослее, оно уступит место разуму, а пока разум твой в полной власти сердца, – посоветовал Макарий.
Диана нашла слова деда убедительными. Если Филипп найдет ее, значит, она сможет решиться на серьезный поступок, а пока она не чувствует в себе уверенности.
После смерти родителей она осталась совершенно одна, не считая опекунов. Им не нужна была такая обуза, тем более, что никакой материальной выгоды это им не несло. Диане вот-вот исполнится восемнадцать, и она станет единовластной хозяйкой большого состояния своего отца.
Чтобы как-то разобраться со своими чувствами и мыслями, она нашла игуменью Антонию, когда-то вхожую в их дом (покойная мачеха любила монахинь-богомолок, особенно начала привечать их после смерти отчима), а сейчас работающую в госпитале, и попросила принять ее на время.
– Антония, – говорила Диана, – ради памяти моих родителей и моего блага, прошу, не откажи мне, прими в свою обитель. Неразумна я еще и с миром совладать не смогу, – она опустила голову.
– Хорошо, я поговорю с настоятельницей, думаю она будет не против. А поработаешь со мной в госпитале… – Антония была женщиной сильной, волевой и немного жесткой, к Диане же она питала чувства нежные и добрые, но старалась их не показывать. Она видела, как нелегко сейчас этой молоденькой девушке, с таким огромным состоянием, но совершенно неподготовленной к жизни. И обрадовалась ее появлению по целому ряду причин.
– Еще, – Диана, опустив глаза, подошла к Антонии и, не зная, как начать разговор, теребила кружева платочка.