Змея в тени орла - стр. 25
– Я не…
– Ты не помнишь о Богах. Ты не веришь в них. Но это не значит, что их не существует. Тебя стоило бы наказать за дерзость, но я никогда никого не наказываю. Каждый человек должен сам осознать свои ошибки.
– Ты сказал, что Боги могут нам помочь, – напомнила Легенда. Что-то в ее голосе не понравилось Эфе. Красивый и выразительный, он прозвучал как-то… отчаянно. И тревожно. – Ты сказал, что мы сможем вернуться домой.
– Лучше спроси, что от тебя потребуют взамен, – зло посоветовала Разящая.
– Взамен у вас потребуют помощи. – Глаза Ке-Хоу подернулись пеленой. – Помощи в войне. И если уж вы сумели убить Быкоглавца, я полагаю, вам не составит труда повоевать за Богов.
– Что это за Боги, которым нужна помощь? – Эфа еще злилась, но уже почувствовала интерес.
– Помощь нужна многим Богам, – равнодушно заметил мудрец. – Тебе еще предстоит узнать об этом. Ну так как, вы согласны?
– А если мы не согласимся, нас ожидает чудесная жизнь в джунглях или на окраинах болота, да? – Эфа достала трубку. – И драгоценная возможность беседовать время от времени с вами, уважаемый.
– Не самое плохое будущее, – в голосе Ке-Хоу скользнула усмешка.
– Уж лучше война.
– Может быть. Ты всегда сама решаешь за себя и за свою подругу?
– Только когда она молчит. – Эфа выдохнула дым. – Давно война-то идет?
– Война еще не началась, – черепашья голова медленно втягивалась в панцирь. – Возможно, все ждут именно вас.
– Конечно, – пробурчала Разящая себе под нос. – Стоит Легенде появиться в толпе вояк, как такое начнется.
Эльфийка, может, и услышала, но не обиделась. Кажется, она всерьез задумалась над вопросом Ке-Хоу о том, кто же из них с Эфой принимает решения.
А когда трубка была почти докурена, ветер пронесся над затхлой поверхностью болота. Заскрипели корявые, мертвые деревья. Вновь заголосили птицы. Эфа поморгала… Нет, ей не померещилось: из мутной воды, из тины, в которой наверняка водились отвратительные пиявки, из гнилостной вони вырывались, раскрываясь навстречу серенькому небу, золотые венчики кувшинок.
Ке-Хоу высунул голову из панциря-пещеры. Вывернул шею, пытаясь посмотреть вверх.
– Богиня, – пробормотал он гулко. – Богиня грядет.
Эфа выбила трубку. Подумала и поднялась на ноги. Легенда тоже встала.
Мертвые черные ветви деревьев зазеленели клейкой сияющей листвой.
– Богиня! – голос мудреца то ли смеялся, то ли действительно был исполнен восхищения. – Сорхе грядет! Дарующая Жизнь Лесу.
А потом солнце рванулось в просвет облаков. Солнце, которому полагалось бы уже скрыться за горизонтом. И по солнечным лучам, как по ковру, неспешно, но совсем не величаво спустилась на землю женщина.