Змей в Эссексе - стр. 26
– Оставим это специалистам. Все-таки сейчас не темные века, чтобы все зависело от чудачек с молотками и кистями. Существуют университеты, научные общества, стипендии и так далее.
– И что с того? Чем, по-вашему, я должна заниматься? Сидеть дома, составлять меню и ждать, пока привезут новую пару туфель? – Кора устремила на Эмброуза тяжелый взгляд. Разговор начинал ей досаждать.
– Нет, конечно! – воскликнул Чарльз, уловив раздражение в тоне Коры. – Зная вас, бессмысленно этого ожидать. Но вы могли бы уделить время и внимание тому, что важно сейчас, а не тратить их на останки животных, которые и при жизни ничего не значили, а уж после смерти и подавно! – В отчаянии он указал ей на Марту: – Неужели нельзя вступить в общество Марты – как бишь его – и помогать сиротам из Пекхэма или добиваться того, чтобы в Уайтчепеле провели канализацию? Или за что она там сейчас борется?
– Правда, Кора, неужели нельзя? – усмехнулась Марта, прекрасно зная, что ее политические взгляды вызывают у Чарльза такое же отвращение, как и грязные ботинки Коры. И с мольбой округлила голубые глаза.
– То есть как это «ничего не значили»! – Кора уже набрала в грудь воздуха, чтобы разразиться хорошо отрепетированной речью на излюбленную тему – о важности останков животных для науки, но Кэтрин прохладной белой рукой накрыла ее ладонь и спросила так, словно и не слышала, о чем говорили за столом последние несколько минут:
– Так вы хотите туда съездить и тоже найти какую-нибудь тварь?
– Хочу! И найду, вот увидите! Майкл никогда… – На этом имени она невольно запнулась и коснулась шрама на шее. – Он считал, что это пустая трата времени и лучше бы мне читать модный журнал, чтобы узнать, в юбке какого фасона следует идти в «Савой». – Кора с отвращением оттолкнула тарелку. – Теперь же я сама себе хозяйка, верно?
Она обвела глазами всех собравшихся за столом, и Кэтрин ответила:
– Милое дитя, ну конечно! Мы вами очень гордимся. Правда, Чарльз? (Эмброуз покорно кивнул.) И с удовольствием вам поможем: там живет одно наше знакомое семейство.
– Разве? – с сомнением произнес Чарльз. Единственным его другом в Колчестере был полковник Говард, человек холерического темперамента. Один вид Коры добьет измученного битвами ветерана.
– Чарльз! А Рэнсомы! Прелестные дети, ужасный дом и Стелла с ее георгинами!
Рэнсомы! При мысли о них Чарльз просиял. Уильям Рэнсом был братом либерального члена парламента, к которому Эмброузы благоволили. Надежд семьи Уильям не оправдал: с ранних лет решил посвятить свой недюжинный ум не юриспруденции или политике и даже, на худой конец, не медицине, а церкви. Но это еще полбеды. Вдобавок ко всему у него не было ни капли честолюбия, которое обычно сопутствует незаурядным способностям, и последние пятнадцать лет Уильям послушно окормлял немногочисленную паству в унылой деревушке неподалеку от устья реки Блэкуотер, женился на белокурой фее и души не чаял в своих детях. Чарльз и Кэтрин гостили у них как-то раз после неудачной поездки в Харидж и уехали в полном восторге от детей Рэнсомов. На прощанье Кэтрин вручили бумажный пакет с семенами, из которых должны были вырасти черные георгины.