Змей – история одного злодея - стр. 15
– Оставить, сволочи! Оставить! – заорал он на нас. – Вы меня что, на тот свет отправить хотите? Мы тут, суки, не в штабах! Нас тут убивают!
Мы ошалело уставились на офицера, а он, уже успокоившись, добавил:
– Снайперы, стараемся не пускать их к части, но не всегда выходит. Так что тут честь не отдавать, вон Прохоров форму с погонами нацепил, теперь хоронить будем. Так что отставить, тут просто без знаков, по-простому.
Я потом только понял значение его слов, все-таки доходило достаточно медленно, почему такие правила. Это была странная война, совсем не такая, как мы видели в фильмах про войну. Тут не было врагов днем, но вечером все вокруг становились врагами. Я не понимал тогда ни смысла, ни своего места, но я учился.
Добрыня учил нас убивать, до этого в учебке нас учили драться. А Добрыня учил нас убивать. В общем-то, многие из тех приемов, которые он нам показывал, мы уже проходили в учебке. Но тут на любом приеме он делал акцент на том, чтобы противник был уничтожен.
– Запомните, салаги: доброта и человеколюбие остались там, дома, вернетесь и опять будете добренькими и человеколюбивыми. Тут у вас нет друзей, даже если днем они вам улыбаются и угощают чаем, ночью они постараются воткнуть нож вам в спину. Поэтому любой удар исключительно на поражение, тут или вы их, или они вас, поэтому на тренировках полный контакт, я только не ломаю вам кости.
И нас опять били, правда, в этот раз у нас начинало что-то получаться. В дело нас пока что не брали, в основном мы были внутри части и стояли в карауле. Но в то время все было спокойно. Война была где-то там, мы иногда ее слышали. Иногда видели в виде трупов, которые неожиданно появлялись и в нашей части. Они не давали нам расслабиться. Ну еще мой новый напарник и друг, с которым я тогда познакомился, Дженибек. Добрыня специально свел меня с ним, так как в моем деле было указано про склонность к языкам, а Дженибек был таджиком и владел дари. Так что я учился у него языку. Вообще таджиков старались не присылать в Афганистан, так как у них тут тоже что-то срабатывало, что они могли встать на сторону душманов. Но Дженибек был уникальной личностью, он был родом из Москвы, он там родился и вырос. Его родители – врачи, которые тоже почти всю жизнь прожили в Москве. Он был младшим ребенком в семье, самым любимым и самым разбалованным. И это привело к тому, что он бросил институт и чуть не загремел в тюрьму. И уже прокурор предложил ему выбор: либо армия, либо тюрьма. А уже в армии он выбрал путь в Афганистан и разведроту, куда его с удовольствием отправили, так как он был носителем языка, максимально близкого к местному. Вот и я тогда учил свой первый язык, который давался мне действительно легко и просто. Ну еще Дженибек научил курить меня траву. Травы тут было много, достать ее было просто. Эта привычка долго преследовала дальше меня по жизни, но мне казалось, что в ней нет вреда. Дженибек говорил: