Змеиный виноград - стр. 24
Кто будет за ним теперь ухаживать?
На этой мысли я запнулась и упала на стул, осознавая теперь окончательно, как собиралась развернуть свою жизнь. Останется позади большая часть привычных вещей, людей и мест. Нет будет смысла подскакивать за час до завтрака в столовой. Или отмечать в календаре каждый первый день месяца и десятый, когда приходила зарплата и когда я отдавала деньги за проживание и еду. Не придется беспокоиться о контрольных и подготовках к занятиям. Наверное, я буду скучать…
А может, и нет! Никогда не узнаешь, пока не попробуешь.
Когда впервые уезжала из поместья Гринфорестов, я сама рвалась вперед, готова была бегать по столице, сдавать документы в любую академию. Естественно, не надеялась на многое. Но когда Академия Фиреральд ответила согласием, то, казалось, я увидела Эрумийские небеса от счастья. Хотя сейчас мне было понятно, что не поступить я сюда не могла, даже с очень плохими результатами экзаменов меня бы все равно взяли. Вряд ли дядюшка бросил бы. Но тогда мне это было неизвестно, и я из кожи вон лезла, чтобы доказать всем, что могу.
Вернуться в Гринфорест было бы позором.
После поступления я, конечно, отписалась тетушке о результате, но не возвращалась в нашу глубинку еще два года, цеплялась за столицу, пусть Академия и была расположена на окраине, искала временную работу. И только когда собрала достаточно средств, чтобы обновить гардероб, только тогда вернулась. Глупо, конечно, но не хотелось, чтобы тетушка поджимала губы, а мне в спину смеялись, что мои дела в столице хуже некуда. Причем подобные разговоры все равно случались, не важно было, как я выглядела и насколько успешно обучалась.
Позже пришла привычка.
Приезжать летом, проводить месяц, появляясь в общей столовой только вечером, иногда не каждый день. Я прохаживалась окружными полями и садами, забредала в лес, отмечала изменения в природе, как вели себя те или иные растения, спрашивала охотников, какие звери и как плодились, не ушли ли, высматривала, взошли ли семена, которые я бросила год назад рядом со сгоревшим деревом… Дел было немало. Тетради наблюдений заполнялись, еще больше превращая меня в глазах остальной семьи в нечто странное, с чем лучше не иметь дело.
А уж когда я одним летом переместилась в заброшенный домик садовника и устроила там теплицу…
Но я не обращала внимания, пусть говорят. Только одной темы не допускала — не имела права тетушка или кто другой рот свой раскрывать и ляпать что ни попадя про моих родителей. Хватило одного только упоминания моей матери — что-то о ее чудачествах или неумении готовить, как я с удовлетворением надела почтенной, но не умеющей держать свой поганый язык за зубами госпоже — матери тетушкиного мужа — супницу на голову. Вреда, кроме как платью, не было, суп-то был летний, холодный. Так что даже не знаю, чего пострадавшая так визжала?..