Змеиный крест - стр. 13
И Алана пропадала в библиотеке ночами, на что и Лас, и Вила мудро закрывали глаза. Лас обычно посмеивался в усы, будя засыпавшую за взбиванием масла дочку, и говорил, что Алана живет не своей жизнью. Вила же вступалась за Алану, и развивалась настоящая словесная баталия, темой которой становилась чрезмерная любовь ребенка к чтению. «Ты бы перестала бежать, – доказывал Лас. – Тебе что, твоя жизнь не нравится?»
Но отец был не прав: Алане нравилась ее жизнь. Когда ей исполнилось двадцать, и пора было ехать на ярмарку невест, Вила спросила у нее, какую семью девочка хочет создать и сколько детей родить. Алане тогда нравился Вэл, но он был влюблен в симпатичную дочку кузнеца, и Алана гордо ответила матери, что пока замуж выходить не хочет, и, приведя в пример обычаи Синих земель, где женщины выбирали свою судьбу самостоятельно и могли никогда не связываться узами брака, и Желтых, где семьи образовывались чаще всего очень поздно, уведомила родителей, что раньше тридцати о замужестве и думать не будет, ни на какую ярмарку не поедет ни сейчас, ни на следующий год. Алана лукавила, не говоря маме всей правды: ей, выросшей на историях возвышенных рыцарей и прекрасных дам, на сказаниях о подвигах и рассуждениях мыслителей, было сложно представить своим мужем кого-то из простых деревенских парней – охочих до выпивки и карт, краснолицых, смешливых, малообразованных добряков. И когда уже и Виара вышла замуж, а Вэл женился и овдовел в течение года, Алана окончательно уверилась, что ей нет места в привычном деревенском матримониальном укладе. Она радовалась, что жила не в самой деревне, а в поместье: здесь ее чуждость привычному не так бросалась в глаза.
«Ты наша желто-синяя, – смеялись Вила и Лас в унисон. – Ну ладно, не заставлять же». Однако женщины из деревни были другого мнения, и когда Алана появлялась на рынке с матерью, всячески намекали обеим, что девушке стоило бы уже задуматься о продолжении рода. «Нечего цвести впустую, с этими книжками твоими, – добродушно говорила жена деревенского старосты. – Вот как ребеночка понюхаешь, так и самой захочется».
Когда мама справлялась с готовкой одна, другие слуги просили Алану посидеть то с одним ребенком, то с другим, на что девушка легко соглашалась, пусть и без особого удовольствия. Довольно быстро она поняла, что детей можно увлечь даже самыми простенькими историями, которых у нее всегда было полно. Алана учила их читать и сажала за книжки, поощряла выдумывание сказок. Мать часто оставляла ее с младшей сестрой Евой, и Алане не сложно было организовать игру не одному ребенку, а, скажем, троим. Дети представляли себя принцессами, знатными воинами и шепчущими, а Алана сидела рядом и занималась своими делами. Со временем она снискала славу безобидной и доброй ученой чудачки, деревенские женщины перестали перемывать ей кости, окончательно уверившись, что своеобразная девушка не хочет искать себе женихов, и перестали сватать ей своих подрастающих отпрысков.