ЗМЕИные поцелуи - стр. 4
Наконец можно больше не лгать, не притворяться, не ёрничать…
Наконец он сможет освободиться от ненавистных ему пут.
Наконец он сможет быть счастливым.
Глава 4.
Почему первое чувство, которое испытывает человек узнав об измене – растерянность? Растерянность, что тебя обманывали и дурачили. Растерянность, что жизнь никогда не будет прежней. Растерянность, что от тебя ждут хоть какой-то реакции…
Только ты ничего не ждёшь…
А в душе буйным цветом расцветает обида. Обида замешанная на разочаровании и стыде. Вроде бы не ты совершил прелюбодеяние, а всё равно появляется какая-то неловкость. Будто не нужна была эта правда. Ведь ещё мгновение назад жизнь была не омрачена знанием.
Вот и Лида стояла и смотрела на телефон мужа, как на ядовитую змею, которая уже и укусить успела, и отползти, готовясь к новому нападению.
– Лидочка, – шёпотом произнёс Дмитрий. – Ты только истерику не закатывай. Ничего страшного не произошло.
Женщина смотрела на мужчину и не могла себя понять. Ей хотелось наброситься на него, встряхнуть и спросить: правда ли это… Но она стояла, как парализованная. Даже слёз не было. Она много раз видела в фильмах, как брошенные жёны плачут и умоляют остаться неверного супруга, цепляются за него, как за единственный якорь, а она даже пошевелиться не могла. Тело стало деревянным, непослушным и тяжёлым. Хотелось упасть от бессилия. Забиться в тёмный угол и понять: почему… Почему это произошло с ними? Кто виноват?
Именно сейчас она осознала, что не готова на развод. Те проблемы, что возникали между ними, теперь казались такими ничтожными.
«Не мог он, – убеждала она себя, – так подло поступить. Не мог. Это соседка хочет, чтобы между нами пробежала чёрная кошка. Завистливая бабёнка. Своего мужчины нет, вот она на чужих и зарится».
Если бы Дмитрий обнял её, прижал к себе и стал оправдываться, заверять в своей любви, она бы разревелась, и, к своему стыду, скорее всего поверила бы ему. Нет. Ей очень хотелось поверить ему. Но он молчал. Буравил взглядом пол и молчал.
А единственная мысль, которая яркой неоновой вывеской за зажглась в её голове: «Это конец…»
– Почему? – схватила его за руку, ненавидя себя за слабость и жалкий вид.
Он молчал.
– Почему? – настаивала она, заглядывая ему в глаза, в которых не было сожаления, только недовольство, что тайное стало явным.
– Я люблю её, – тихо ответил Дмитрий.
– А как же я? Наш сын? Наша семья?
– Чего ты хочешь от меня? – отстранился он от неё.
– Я хочу услышать правду.
– В наших отношениях давно нет огонька, адреналина, а сын… Сын скоро сам станет взрослым, заживёт своей жизнью. Я задыхаюсь с вами. Не могу свободно дышать.