Змеиное гнездо - стр. 22
В ту ночь боролись либо на кулаках, либо на гладко обтесанных шестах длиной с копье – именно таким покручивал человек, ступивший на холстину. Он расставил ноги и подбоченился в отблесках огня.
Хозяйка постоялого двора приподнялась на цыпочки, чтобы достать до уха Совьон.
– Дружинник Хортима Горбовича из Гурат-града, – шепнула она. – Латы.
Тот, кто принес в Варов Вал всякие небылицы. Совьон не могла не удивиться: Латы был младше ее лет на десять, а то и больше. С красивым безбородым лицом и темными волосами, заплетенными в косу пониже шеи. Глаза – веселые, светло-зеленые, будто светящиеся в ночи. На его рубахе был вышит приметный узор, и Совьон попыталась рассмотреть, какой именно.
– Там какой-то знак?
– Да, – тихо отозвалась хозяйка, – символ его князя. Сокол.
Против Латы вышел один из дозорных – ему дали такой же шест, и поединщики разошлись.
– Он постоянно его носит?
– Знак? – переспросила хозяйка, кутаясь в шубку. – Да. Так говорят. Носит не снимая.
Раздался стук дерева о дерево.
– Любопытно, – протянула Совьон.
Гулкий удар, словно палкой разбили перезревшую дыню. Соперник Латы покачнулся от неожиданного толчка в грудь. Потерял равновесие, выступил за холстину и уперся пяткой в голую землю – Совьон отчетливо разглядела это в свете костров.
– Все, – заворчала хозяйка, выдохнув облачко пара. – Быстро кончилось!..
Проигравший дозорный был раздосадован и взбешен, да и Латы не выглядел радостным. Он размял плечи и снова покрутил шестом – на этот раз задумчиво.
– Мало, – изрек он. – Может, кто-то еще хочет выйти против меня?
Латы был пришлым человеком, о котором в Варовом Вале ходило много толков. Совьон не понаслышке знала, что это такое. Он показался ей неплохим воином и преданным – либо хвастливым – слугой своего государя. А Совьон давно не встречалась с достойным соперником и не боролась ради удовольствия, без страха за свою или чужие жизни. Что ей чье-то недовольство? Завтра она уедет из крепости, и поминай как звали.
– Я хочу, – сказала Совьон, сбрасывая тулуп. – Если можно.
В Княжьих горах не привыкли к женщинам, носившим оружие наравне с мужчинами, но Совьон давно не ранили ни насмешки, ни удивление. Правда, ей хотелось, чтобы обошлось без ссор и лишнего гнева. В конце концов, она собиралась выйти не против местных воинов, а против чужого здесь Латы, который, по-мальчишески почесав нос, замялся. Он обратился к старшему дружиннику:
– Тыса?
– Можно, – медленно ответили из толпы.
Совьон дали копьевидный шест – благо деревянное оружие не чета настоящему, и Совьон могла прикасаться к нему, не нарушая обет. Ее сапог наступил на холстину.