Змеиное гнездо - стр. 19
Не то чтобы Совьон трогал гнев незнакомца. И не то чтобы она стояла на его пути, но ее пальцы до сих пор поддерживали девушку за локти. Осознав это, Совьон ослабила хватку.
– Вот так, – сказала она, обращаясь к тукерке. – Надеюсь, ты в порядке.
Она была чужеземкой в одной из крепостей Княжьих гор, на ее веке наливался синяк и ей в затылок дышал мужчина со злыми глазами – Совьон понимала, что девушка не в порядке, но ее мнения никто не спрашивал. Не желая вступать в спор с незнакомцем, Совьон отошла от прилавка и осторожно скользнула в толпу, необычайно оживленную в то утро.
Дальше становилось свободнее. В северной части рынка торговали гаринские купцы, и Совьон направилась туда. Пахло рыбой и свежей выпечкой. Позвякивали железные изделия, которые выкладывали на лотках, звонко переговаривались люди. Под сапогами Совьон похрустывал снег вперемешку со льдом.
Подумаешь. Рабыня как рабыня, мало ли каких девиц держат в неволе. Не было ни переживания, ни узнавания – не было ведь? А эта тукерка в плену и умрет: слишком испуганные у нее глаза, слишком кроткие.
У Совьон в свое время были другие глаза. Волчьи.
Она зло, со смаком наступила на оледеневший снежный комок и вскинула голову. Над жилыми домами поднимался дым, и сторожевые башни щерились узкими бойницами. Совьон решила, что хватит с нее рынка, и неспешно побрела в сторону крепостной стены. Она пересекла торговые развалы на круглой, словно блюдо, площади. Прошла мимо нескольких мастерских, возле которых играли дети. Оставила позади себя дружинный дом – длинное здание, самое примечательное в Варовом Вале, напоминавшее перевернутый корабль. Совьон, поговорив с вечера с хозяевами постоялого двора, знала, что в крепости правил посадник гаринского князя. Но посадник был очень молод, мало понимал в ратном деле, и руководил всем старший дружинник. Совьон помнила, что у него забавное имя, больше похожее на прозвище. Тыша? Тыса?
Утро еще не перетекло в день, а тучи уже сгустились, закрыв солнце. Грязно-белые, клочковатые, как старый пух, – Совьон не смогла долго смотреть на небо, заболели глаза. Всю оставшуюся дорогу до детинца она глядела лишь себе под ноги и думала о своем. А ведь словоохотливая хозяйка постоялого двора рассказывала ей о рабынечке, которую клеймили ведьмой. Не диво. С чужеземками такое случается часто.
Когда Совьон дошла до крепостной стены, поднялся ветер – пришлось поплотнее закутаться в овчинный тулуп. Пройдя еще шагов сто, не больше, Совьон увидела ворота Варового Вала – в полтора человеческих роста, с затертой от времени резьбой. Эти ворота не были главными, и их не открывали без нужды, поэтому удалось получше рассмотреть рисунок: ужасно уродливый старичок.