Змеиная верность - стр. 18

С Сашей и теми, кто стоял рядом с ним, Бахрам был более словоохотлив. Он рассказал, что мертвый Михалыч лежит в вестибюле – похоже, как шел куда-то, так и упал. А труп Кашеваровой – в подвале, возле террариума. Террариум открыт, и одна змея действительно ползала по подвалу. Бахрам ее поймал и водворил на место, а потом его допрашивали.

Бахраму пришлось рассказывать, кем, как и когда открывается и закрывается террариум, кому известен код замка, когда он сам в последний раз открывал террариум, могла ли змея сама вылезти, и так далее, и тому подобное.

– Спрашивают: где был ночью? С кем спал? Кто тебя видел? А кто, слушай, меня видел, когда я спал?

Бахрам мрачно водил черными глазами, топорщился щетиной, в его обычно правильной русской речи от волнения впервые появились «восточные» интонации.

Федька Макин, прискакавший вслед за Бахрамом, торчал за его плечом, блестя очками.

– Бахрамыч, а правда, могла змея сама вылезти, а? – спросил он с жадным любопытством.

Бахрам резко обернулся.

– Нет! – закричал он. – Не могло такого быть! Не могло! Матерью клянусь! Не могла гюрза сама вылезать! Эта женщина… она сама гюрзу брала! Шайтан! А мне теперь тюрьма, да?

Во двор института въехала машина-фургон, развернулась, стала подавать задом к подъезду. Люди расступились, назначение фургона поняли все. «Труповозка, труповозка…» зашелестело в толпе. Всех как магнитом стянуло ближе к машине.

Под тяжелое молчание толпы из института вынесли и погрузили в фургон два упакованных в пластиковые мешки тела.

Вахтер Егор Михайлович Савушкин и лаборантка Елена Кашеварова навсегда покинули место своей работы.

Часам к четырем народ все-таки начал расходиться. Люди устали, проголодались, восприятие притупилось. К тому же погода после полудня начала стремительно портиться. Небо затянуло тучами, несколько раз начинал накрапывать дождь. Однако сотрудники лаборатории фитопрепаратов по-прежнему стояли группкой у института, ждали, когда выйдет их заведующий Павел Анатольевич.

Петракова отпустили только в пятом часу. Выйдя из института, он, в уже поредевшей толпе сотрудников, сразу встретился глазами с Зоей. Увидев Павла, она бросилась к нему, схватила под руку, и они быстро пошли прочь. Кое-кто кинулся было к Петракову с расспросами, но они с Зоей только отмахнулись, Павел пробормотал: «Потом, потом…». Никаких сил на разговоры не было. Больше всего хотелось чего-нибудь выпить и хоть на минуту все забыть.

Уходя, Павел отыскал глазами своих сотрудников. Они стояли все вместе, кучкой – серьезная Лиза Мурашова, забавная толстушка Людочка Пчелкина с круглыми зелеными глазами, меланхоличный Николашин, хипповатый очкарик Федор Макин и впереди всех маленький Ивануткин, смотревший на Павла пристально и враждебно. Как будто точно знавший, что это он виноват в смерти тех, кого сегодня вынесли из института в пластиковых мешках. Ладно, это потом, завтра – все разговоры, все разборки… А сейчас быстрее уйти подальше от этого кошмара…